Женские образы в романе М. Булгакова «Мастер и Маргарита» занимают особое место. Среди героинь выделяются образы-символы: Фрида, олицетворяющая раскаяние, Гелла - демон порока, наконец, Маргарита - воплощение авторского идеала любви и красоты.
Жизнь реальной женщины протекает вполне благополучно: у нее есть молодой, красивый, добрый, честный, обожающий муж - «очень крупный специалист, к тому же сделавший важнейшее открытие государственного значения». Вдвоем они занимали весь верх прекрасного особняка в одном из переулков близ «Арбата». Но жизнь, за которую «многие женщины отдали бы все, что угодно», кажется ей настолько «пустой», что однажды весной она выходит «с желтыми цветами в руках», чтобы найти того, кого любила «давным-давно», или умереть («…если бы этого не произошло, она отравилась бы, потому что жизнь ее пуста»).
Вероятно, в глазах Мастера горел какой-то непонятный огонечек, поэтому-то любовь и «выскочила» перед ними и поразила сразу обоих. Можно было ожидать, что уж коль вспыхнула такая любовь, быть ей страстной, бурной, выжигающей оба сердца дотла. Не погасили ее ни безрадостные черные дни, когда роман Мастера был разгромлен критиками и жизнь влюбленных остановилась, ни тяжелая болезнь Мастера, ни его внезапное исчезновение на многие месяцы. У этой любви оказался мирный, домашний характер. Маргарита не могла расстаться с Мастером ни на минуту, даже когда его не было и, приходилось думать, уже не будет никогда. Она могла только мысленно умолять его, чтобы он выпустил ее на свободу.
По-настоящему ведьма просыпается в Маргарите с появление надежды вновь увидеть Мастера или хотя бы что-нибудь услышать о нем, пусть даже какой-то невероятной ценой: «Ах, право, дьяволу бы я заложила душу, чтобы только узнать, жив он или нет!» - думает она. Окончательно порвав с мужем, с которым ее связывало только чувство благодарности за все сделанное для нее добро, накануне встречи с Мастером она впервые испытывает чувство полной свободы.
Ее истинная сущность понятна только необычайно чуткому наблюдателю: «никем не виданное одиночество в глазах» поразило Мастера, «непонятный огонек» замечает в них рассказчик, на нее падает выбор Воланда («Сто двадцать одну Маргариту обнаружили мы в Москве, и, верите ли… ни одна не подходит. И наконец, счастливая судьба…»).
«Бездетная тридцатилетняя Маргарита» подошла на роль «хозяйки» «весеннего бала полнолуния» благодаря не столько своей красоте («… меня поразила… ее красота…», «Какая красивая, - без зависти, но с грустью проговорил Иван…, - в потоке складывается непомерной красоты женщина …»), сколько из-за того, что она «прелестная прапрапраправнучка» «одной из французских королев». «Королевская кровь» проявляется в готовности променять действительность на свободу и фантасмагорию иррациональности, так как в ней осуществимо сокровенное желание («… вы намекаете на то, что я там могу узнать о нем?… еду, куда угодно!») - «потерять свою природу и заменить ее новой», отдать жизнь ради возлюбленного. В героине воплощен идеал «настоящей, вечной, верной любви» - не «пожизненной муки», а «полета», продолжающегося в бессмертии.
Маргарита в романе является носительницей огромной, поэтической и вдохновенной любви, которую автор назвал «вечной». Ее образ тесно перекликается с образом героини гетевского «Фауста».
И чем более непривлекательным, «скучным, кривым» предстает перед нами переулок, где возникла любовь, тем более необычным оказывается это чувство, вспыхнувшее «молнией». Маргарита борется за Мастера. Посещая Великий бал полнолуния, Маргарита при Воланда возвращает Мастера. Вместе с ним под раскаты очищающей грозы она переходит в вечность.
Маргарита в романе стала прекрасным, обобщенным и поэтическим образом женщины, которая любит. Без этого образа роман утратил бы свою привлекательность. Этот образ встает над пластом сатирической повседневности романа воплощением живой, горячей любви. Фантастический образ женщины так вдохновенно оборачивающееся ведьмой, с яростью ее расправы над врагом Мастера Латунским, с ее нежной готовностью к материнству. Женщины, которой ничего не стоит сказать черту: «Милый, милый Азазелло!», потому что он заронил в ее сердце надежду, что она увидит своего возлюбленного.
Женские образы в романе М. Булгакова «Мастер и Маргарита» занимают особое место. Среди героинь выделяются образы-символы: Фрида, олицетворяющая раскаяние, Гелла - демон порока, наконец, Маргарита - воплощение авторского идеала любви и красоты.
Жизнь реальной женщины протекает вполне благополучно: у нее есть молодой, красивый, добрый, честный, обожающий муж - «очень крупный специалист, к тому же сделавший важнейшее открытие государственного значения». Вдвоем они занимали весь верх прекрасного особняка в одном из переулков близ «Арбата». Но жизнь, за которую «многие женщины отдали бы все, что угодно», кажется ей настолько «пустой», что однажды весной она выходит «с желтыми цветами в руках», чтобы найти того, кого любила «давным-давно», или умереть («…если бы этого не произошло, она отравилась бы, потому что жизнь ее пуста»).
Вероятно, в глазах Мастера горел какой-то непонятный огонечек, поэтому-то любовь и «выскочила» перед ними и поразила сразу обоих. Можно было ожидать, что уж коль вспыхнула такая любовь, быть ей страстной, бурной, выжигающей оба сердца дотла. Не погасили ее ни безрадостные черные дни, когда роман Мастера был разгромлен критиками и жизнь влюбленных остановилась, ни тяжелая болезнь Мастера, ни его внезапное исчезновение на многие месяцы. У этой любви оказался мирный, домашний характер. Маргарита не могла расстаться с Мастером ни на минуту, даже когда его не было и, приходилось думать, уже не будет никогда. Она могла только мысленно умолять его, чтобы он выпустил ее на свободу.
По-настоящему ведьма просыпается в Маргарите с появление надежды вновь увидеть Мастера или хотя бы что-нибудь услышать о нем, пусть даже какой-то невероятной ценой: «Ах, право, дьяволу бы я заложила душу, чтобы только узнать, жив он или нет!» - думает она. Окончательно порвав с мужем, с которым ее связывало только чувство благодарности за все сделанное для нее добро, накануне встречи с Мастером она впервые испытывает чувство полной свободы.
Ее истинная сущность понятна только необычайно чуткому наблюдателю: «никем не виданное одиночество в глазах» поразило Мастера, «непонятный огонек» замечает в них рассказчик, на нее падает выбор Воланда («Сто двадцать одну Маргариту обнаружили мы в Москве, и, верите ли… ни одна не подходит. И наконец, счастливая судьба…»).
«Бездетная тридцатилетняя Маргарита» подошла на роль «хозяйки» «весеннего бала полнолуния» благодаря не столько своей красоте («… меня поразила… ее красота…», «Какая красивая, - без зависти, но с грустью проговорил Иван…, - в потоке складывается непомерной красоты женщина …»), сколько из-за того, что она «прелестная прапрапраправнучка» «одной из французских королев». «Королевская кровь» проявляется в готовности променять действительность на свободу и фантасмагорию иррациональности, так как в ней осуществимо сокровенное желание («… вы намекаете на то, что я там могу узнать о нем?… еду, куда угодно!») - «потерять свою природу и заменить ее новой», отдать жизнь ради возлюбленного. В героине воплощен идеал «настоящей, вечной, верной любви» - не «пожизненной муки», а «полета», продолжающегося в бессмертии.
Маргарита в романе является носительницей огромной, поэтической и вдохновенной любви, которую автор назвал «вечной». Ее образ тесно перекликается с образом героини гетевского «Фауста».
И чем более непривлекательным, «скучным, кривым» предстает перед нами переулок, где возникла любовь, тем более необычным оказывается это чувство, вспыхнувшее «молнией». Маргарита борется за Мастера. Посещая Великий бал полнолуния, Маргарита при Воланда возвращает Мастера. Вместе с ним под раскаты очищающей грозы она переходит в вечность.
Маргарита в романе стала прекрасным, обобщенным и поэтическим образом женщины, которая любит. Без этого образа роман утратил бы свою привлекательность. Этот образ встает над пластом сатирической повседневности романа воплощением живой, горячей любви. Фантастический образ женщины так вдохновенно оборачивающееся ведьмой, с яростью ее расправы над врагом Мастера Латунским, с ее нежной готовностью к материнству. Женщины, которой ничего не стоит сказать черту: «Милый, милый Азазелло!», потому что он заронил в ее сердце надежду, что она увидит своего возлюбленного.