Поэт очень живо и красочно изображает лазурное и безмолвное море, чьей красотой буквально очарован. Он разговаривает с ним, как с живым, говоря, что оно дышит, наполненное «тревожной думой» и «смятенной любовью».
Автор просит море открыть свою глубокую тайну — что же движет его «необъятное лоно» и чем дышит его «напряжённая грудь». Он представляет, будто море тянет к себе «из земныя неволи» светлое далёкое небо. Говорит, что когда небо чистое и спокойное, то море предстаёт нам тоже чистым и полным сладостной, таинственной жизни, оно ласкает золотые облака и отражает светозарную лазурь, сверкает горящими звёздами. Но когда собираются тёмные тучи, будто желая отнять небо, море начинает биться, выть, поднимать волны, пытаясь порвать враждебную мглу. Однако даже когда небо вновь становится чистым, тучи уходят, а мгла исчезает, воды долго не могут успокоиться и забыть тревогу.
Поэт утверждает, что море обманчиво в своей неподвижности, поскольку скрывает в бездне смятение и постоянно волнуется из-за неба.
Поэт очень живо и красочно изображает лазурное и безмолвное море, чьей красотой буквально очарован. Он разговаривает с ним, как с живым, говоря, что оно дышит, наполненное «тревожной думой» и «смятенной любовью».
Автор просит море открыть свою глубокую тайну — что же движет его «необъятное лоно» и чем дышит его «напряжённая грудь». Он представляет, будто море тянет к себе «из земныя неволи» светлое далёкое небо. Говорит, что когда небо чистое и спокойное, то море предстаёт нам тоже чистым и полным сладостной, таинственной жизни, оно ласкает золотые облака и отражает светозарную лазурь, сверкает горящими звёздами. Но когда собираются тёмные тучи, будто желая отнять небо, море начинает биться, выть, поднимать волны, пытаясь порвать враждебную мглу. Однако даже когда небо вновь становится чистым, тучи уходят, а мгла исчезает, воды долго не могут успокоиться и забыть тревогу.
Поэт утверждает, что море обманчиво в своей неподвижности, поскольку скрывает в бездне смятение и постоянно волнуется из-за неба.