Знайти порівняння епіткти та метафори Ліс восени Давно вже скошені лани, Стоять степи похило, А в лісі, в лісі восени Так любо ще, так мило. На липах листя золоте Тріпоче понад вами, Неначе знову ліс цвіте Осінніми квітками. Там наче макові квітки На гілці зайнялися, Там наче жовті нагідки Промінням пройнялися. Тут в росах квіти лісові, Там струмені прозорі, Ось кущ біліє на траві, Як шум на синім морі. Там шпак доспівує пісні, Всю душу виливає, Якісь брехеньки голосні Сорока розпускає. Ось жовтий лист на зайця впав, І заєць стрепенувся, Схопивсь, на задні лапки став І вбік кудись метнувся. Он ледве чутно ходить лис. То зникне між травою, То вгору дивиться кудись І крутить головою. А вколо листя золоте Тріпоче понад нами, Неначе вдруге ліс цвіте Осінніми квітками.

МЦЫРИ — герой поэмы М.Ю.Лермонтова «Мцыри» (1839; в рукописи озаглавлена «Бэ-ри», что по-грузински — монах). Импульсом к сочинению поэмы послужила случайная встреча, произошедшая во время путешествия Лермонтова по Кавказу. В Мухете поэт повстречал старого монастырского служку, из разговора с которым узнал, что тот был горцем, еще ребенком плененным генералом Ермоловым, попал в монастырь, откуда несколько раз пытался бежать, но неизменно возвращался обратно. М.— это человек, готовящийся стать монахом, послушник, который не по своей воле заточен в монастырских стенах. Юноша — прирожденный воин, душа горячая и вольнолюбивая. Ему чужда созерцательная жизнь монастыря. Он совершает отчаянный побег, как будто из тюрьмы; долго блуждает, едва не погибнув. Наконец в лесной чаще встречает могучего барса и красиво сражается с ним. Это, разумеется, отголосок грузинского эпоса «Витязь в барсовой шкуре». Лермонтов вряд ли знал Шота Руставели. Но устное изложение самого поэтического эпизода великой поэмы вполне могло дойти до него. Видимо, это настолько захватило воображение поэта, что в его передаче одинаково прекрасными кажутся и разъяренный барс, и отважный юноша. Но гибель одного из них неизбежна. Юноша побеждает, но, израненный, он найден и возвращен в обитель. Он исповедуется старику-монаху и умирает, своей смертью выражая мечту о свободе, оставшуюся для него неосуществленной.

В романе Вениамина Каверина «Два капитана» перед нами проходят истории двух главных героев – Сани Григорьева и капитана Татаринова. Вся жизнь Саньки связана с подвигом отважного капитана, с детства равняется он на отважного исследователя Севера и во взрослом возрасте находит экспедицию 
«Св.Марии», выполняя свой долг перед памятью Ивана Львовича. 

Каверин не просто придумал героя своего произведения капитана Татаринова. Он воспользовался историей двух отважных завоевателей Крайнего Севера. Одним из них был Седов. У другого он взял фактическую историю его путешествия. Это был Брусилов. Дрейф «Святой Марии» совершенно точно повторяет дрейф Брусиловской «Святой Анны». Дневник штурмана Климова полностью основан на дневнике штурмана «Святой Анны» Альбанова – одного из двух оставшихся в живых участников этой трагической экспедиции. 

Итак, как рос Иван Львович Татаринов? Это был мальчик, родившийся в бедной рыбачьей семье на берегу Азовского моря. В юности он ходил матросом на нефтеналивных судах между Батумом и Новороссийском. Потом выдержал экзамен на «морского прапорщика» и служил в Гидрографическом управлении, с гордым равнодушием перенося высокомерное непризнание офицерства. 

Татаринов много читал, делал заметки на полях книг. Он спорил с Нансеном. То капитан был «совершенно согласен», то «совершенно не согласен» с ним. Он упрекал его в том, что, не дойдя до полюса каких-нибудь четырехсот километров, Нансен повернул к земле. Гениальная мысль: «Лёд сам решит свою задачу» была записана там. На листке пожелтевшей бумаги, выпавшей из книги Нансена, было написано рукой Иван Львович Татаринова: «Амундсен желает во что бы то ни стало оставить за Норвегией честь открытия 
Северного полюса, а мы пойдем в этом году и докажем всему миру, что и русские на этот подвиг». Он хотел, как Нансен, пройти возможно, дальше на север с дрейфующим льдом, а потом добраться до полюса на собаках. 

В середине июня 1912 года шхуна «Св.Мария» вышла из Петербурга во Владивосток. Сначала корабль шел по намеченному курсу, но в Карском море «Св.Мария» замерзла и медленно стал двигаться на север вместе с полярными льдами. Таким образом, волей-неволей капитан должен был отказаться от первоначального намерения – пройти во Владивосток вдоль берегов Сибири. «Но нет худа без добра! Совсем другая мысль теперь занимает меня», - писал он в письме жене. Лед был даже в каютах, и каждое утро приходилось вырубать его топором. Это было очень тяжелое путешествие, но все люди хорошо держались и, вероятно, справились бы с задачей, если бы не задержались со снаряжением, и если бы это снаряжение не было таким плохим. Всеми своими неудачами команда обязана была предательству Николая Антоновича Татаринова. 
Из шестидесяти собак, которых он продал команде в Архангельске, большую часть еще на Новой Земле пришлось пристрелить. «Мы шли на риск, мы знали, что идем на риск, но мы не ждали такого удара», - писал Татаринов - «Главная неудача – ошибка, за которую приходится расплачиваться ежедневно, ежеминутно, - та, что снаряжение экспедиции я поручил Николаю…»