6. Yukarıdaki birim karelerin içine 1,2,3,4,5,6,7.8 ve 9 rakamları yerleştiriliyor. Her satırdaki rakamların toplamı eşit olduğuna göre, 3. satırdaki rakamların toplamı kaçtır? A) 20 B. 18 C) 15 D) 10
Главный стержневой корень довольно короткий, беловатый, с небольшим числом более крупных первичных ответвлений, но с многочисленными тонкими корешками.
Стебель 1(3), 60—120(150) см высотой, большей частью прямостоячий и прямой, тонкий, цилиндрический, чаще простой, ветвящийся лишь в верхней части (в соцветии), бледно-зелёный, со слабым восковым налётом.
Листья весьма многочисленные, сравнительно негусто спирально расположенные, 2—3 см длиной, 3—4 мм шириной, линейные или линейно-ланцетные, наиболее крупные ланцетные, на верхушке острые, сидячие, слегка сизоватые от стирающегося, сравнительно слабо выраженного воскового налёта, гладкие по краю, с тремя жилками.
Соцветие — рыхлая извилина, иногда переходящая в завиток, с ланцетными прицветниками. Цветки сравнительно немногочисленные, большей частью средней величины или довольно мелкие, 1,5—2,4 см в диаметре, на довольно длинных цветоножках, превышающих длину чашечки, утолщённых на верхушках и снабжённых сочленением ниже утолщения. Чашелистики 5—6 мм длиной, травянистые, яйцевидные или яйцевидно-ланцетные до продолговато-яйцевидных, острые или коротко приострённые на верхушке, с острым килем, с 2—5, а большей частью с тремя жилками, внутренние несколько более широкие, белоплёнчато окаймлённые, на верхушке по краю шероховатые, тонко реснитчатые. Лепестки 12—15 мм длиной, клиновидно-обратнояйцевидные, на верхушке несколько скошено округлённые или притуплённые, цельнокрайние или слегка городчатые, гладкие или слегка гофрированные, голубые или синие с более тёмными жилками, реже белые, розовые или красновато-фиолетовые, книзу суженные в белый, при основании жёлтый ноготок, рано опадающие. Тычинки с линейными, белыми, в верхней части тёмно-синими нитями; тычиночная трубка короткая, кольцевидная; стаминодии треугольной формы, иногда неявственные; пыльники продолговатые, большей частью синие, изредка жёлтые или оранжевые. Завязь яйцевидная, зелёная; столбик с клиновидно-линейными рыльцами, тёмно-синий, до фиолетового. Цветет с июня по июль.
В селении нартов, в старом доме Ахсартаггата, где хозяином старый нарт Урызмаг, возится у очага нартская хозяйка Шатана. А возле самого очага сидит мальчик и играет в золе. И оттого, что проводит он большую часть времени возле очага, шершавыми стали колени мальчика. Вдруг прислушалась Шатана. Незнакомый человек остановился у ворот и просит, чтобы кто-нибудь вышел из дома. Вышла Шатана из дома. – В здравии прибывай к нам, гость, – сказала она. – Пусть сердце твое радуется, – ответил незнакомый человек. – Мужчины ваши дома? – Мужчин наших дома нет, – ответила Шатана. – Но в доме нашем живут мужчины. Милости просим, заезжай к нам. Угостим чем можем. Если захочешь, будет тебе пища с дымом – горячая пища, а то можем угостить и пищей без дыма – холодной пищей. добрая женщина, пусть божье благословение будет на тебе. Нужно мне встретиться с нартом Сосланом. – Все мужчины наши пошли на праздничный пир в Дом к Ацата, в дальний поселок, в Хусдзагат Занартский. за доброе слово, но еще больше буду я благодарен тебе, если дашь ты мне провожатого до поселка Хусдзагат. – Кого же я могу послать с тобой? Кроме меня, во всем доме только мальчик-несмысленыш, он греет ноги у огня. Коли ты захочешь взять его в провожатые, я сейчас же вышлю его к тебе. Оставив гостя у ворот, Шатана вошла в дом. – Чтоб ты пропал, несмысленыш, – ласково сказала она. – У наших ворот стоит гость, его нужно проводить в Хусдзагат, где в доме Ацата пируют наши мужчины. Не торопясь поднялся мальчик. Любил он посидеть дома на камне возле очага. Но услышав о госте, вскочил, потянулся и быстро вышел к гостю. И отправились они в Хусдзагат. Гость верхом на коне, а весь испачканный в золе мальчик – пешком. Там, где тропинка пошла круто вверх, гость сказал мальчику: – Давай-ка я возьму тебя на своего коня. Мальчик взглянул на всадника, потом внимательно осмотрел коня и ответил: – Прости меня, гость, но не настолько силен твой конь, чтобы поднять нас двоих. – Ах ты, собачий сын! Сейчас же садись на коня, иначе я плетью проучу тебя за то, что ты так разбираешься в лошадях! Мальчик легко вскочил на коня. Недалеко проехали они. Вдруг мальчик стиснул коня коленями, зашатался конь, закашлял, и свернувшаяся кровь показалась у него изо рта. – Ведь говорил я тебе, гость, что не выдержит твой конь нас двоих. – А, так ты Батрадз, сын Хамыца? – догадался гость. –Да, Арахдзау, сын Бедзенага, я перед тобой. И мальчик, соскочив с коня, опять пошел впереди, показывая тропинку. Длинная дорога. Нужно отдохнуть. Остановил коня Арахдзау на повороте тропинки, в удобном месте, слез с коня и сказал Батрадзу: – А не испытать ли нам свои стрелы, Батрадз? Ну-ка, стреляй первым. – Никогда не достану я из колчана свою стрелу раньше гостя, – сказал Батрадз. Достал тогда Арахдзау стрелу из своего колчана, взял в руки лук, попробовал пальцем, хорошо ли натянута тетива, как следует натянул ее, наложил стрелу и послал ее. Далеко впереди, на дороге, легла стрела. И Батрадз пустил стрелу. Через леса и горы летела стрела, и вонзилась она в косяк двери Ацата: пришла стрела к цели. И зашатался древний дом Ацата, в котором шел пир, яства попадали со столов. – Не тревожьтесь, добрые люди, – усмехаясь, сказал нарт Сослан. – Это стрела нашего озорника, это блажной наш идет сюда. И правда, немного времени как к дому Ацата подошли сын Бедзенага Арахдзау и сын Хамыца Батрадз. Поспешно встал из-за стола Сослан и вышел из дома. Он приветствовал гостя, а потом повернулся к Батрадзу и тяжелой своей ладонью со всего размаху ударил его по щеке. – Щенок!–сказал он. – Это тебе за пробу стрелы. Ничего не ответил Батрадз, словно Сослан и не коснулся его щеки, и подставил ему другую щеку, потому что во всем подчинялся он своему старшему. Немного погодя вышел он незаметно из дома, а тут вдруг как кинется прочь и разом, одним прыжком перекинул себя через семь хребтов и оказался перед своим домом. И все идет по-прежнему: сидит возле очага мальчик, копошится, играет в теплой золе.
Ничего короче не нашла. Все они в общей сложности не маленькие.
Стебель 1(3), 60—120(150) см высотой, большей частью прямостоячий и прямой, тонкий, цилиндрический, чаще простой, ветвящийся лишь в верхней части (в соцветии), бледно-зелёный, со слабым восковым налётом.
Листья весьма многочисленные, сравнительно негусто спирально расположенные, 2—3 см длиной, 3—4 мм шириной, линейные или линейно-ланцетные, наиболее крупные ланцетные, на верхушке острые, сидячие, слегка сизоватые от стирающегося, сравнительно слабо выраженного воскового налёта, гладкие по краю, с тремя жилками.
Соцветие — рыхлая извилина, иногда переходящая в завиток, с ланцетными прицветниками. Цветки сравнительно немногочисленные, большей частью средней величины или довольно мелкие, 1,5—2,4 см в диаметре, на довольно длинных цветоножках, превышающих длину чашечки, утолщённых на верхушках и снабжённых сочленением ниже утолщения. Чашелистики 5—6 мм длиной, травянистые, яйцевидные или яйцевидно-ланцетные до продолговато-яйцевидных, острые или коротко приострённые на верхушке, с острым килем, с 2—5, а большей частью с тремя жилками, внутренние несколько более широкие, белоплёнчато окаймлённые, на верхушке по краю шероховатые, тонко реснитчатые. Лепестки 12—15 мм длиной, клиновидно-обратнояйцевидные, на верхушке несколько скошено округлённые или притуплённые, цельнокрайние или слегка городчатые, гладкие или слегка гофрированные, голубые или синие с более тёмными жилками, реже белые, розовые или красновато-фиолетовые, книзу суженные в белый, при основании жёлтый ноготок, рано опадающие. Тычинки с линейными, белыми, в верхней части тёмно-синими нитями; тычиночная трубка короткая, кольцевидная; стаминодии треугольной формы, иногда неявственные; пыльники продолговатые, большей частью синие, изредка жёлтые или оранжевые. Завязь яйцевидная, зелёная; столбик с клиновидно-линейными рыльцами, тёмно-синий, до фиолетового. Цветет с июня по июль.
Батрадз, сын Хамыца и Арахдзау, сын Бедзенага
В селении нартов, в старом доме Ахсартаггата, где хозяином старый нарт Урызмаг, возится у очага нартская хозяйка Шатана. А возле самого очага сидит мальчик и играет в золе. И оттого, что проводит он большую часть времени возле очага, шершавыми стали колени мальчика.
Вдруг прислушалась Шатана. Незнакомый человек остановился у ворот и просит, чтобы кто-нибудь вышел из дома.
Вышла Шатана из дома.
– В здравии прибывай к нам, гость, – сказала она.
– Пусть сердце твое радуется, – ответил незнакомый человек. – Мужчины ваши дома?
– Мужчин наших дома нет, – ответила Шатана. – Но в доме нашем живут мужчины. Милости просим, заезжай к нам. Угостим чем можем. Если захочешь, будет тебе пища с дымом – горячая пища, а то можем угостить и пищей без дыма – холодной пищей.
добрая женщина, пусть божье благословение будет на тебе. Нужно мне встретиться с нартом Сосланом.
– Все мужчины наши пошли на праздничный пир в Дом к Ацата, в дальний поселок, в Хусдзагат Занартский.
за доброе слово, но еще больше буду я благодарен тебе, если дашь ты мне провожатого до поселка Хусдзагат.
– Кого же я могу послать с тобой? Кроме меня, во всем доме только мальчик-несмысленыш, он греет ноги у огня. Коли ты захочешь взять его в провожатые, я сейчас же вышлю его к тебе.
Оставив гостя у ворот, Шатана вошла в дом.
– Чтоб ты пропал, несмысленыш, – ласково сказала она. – У наших ворот стоит гость, его нужно проводить в Хусдзагат, где в доме Ацата пируют наши мужчины.
Не торопясь поднялся мальчик. Любил он посидеть дома на камне возле очага. Но услышав о госте, вскочил, потянулся и быстро вышел к гостю. И отправились они в Хусдзагат. Гость верхом на коне, а весь испачканный в золе мальчик – пешком.
Там, где тропинка пошла круто вверх, гость сказал мальчику:
– Давай-ка я возьму тебя на своего коня. Мальчик взглянул на всадника, потом внимательно осмотрел коня и ответил:
– Прости меня, гость, но не настолько силен твой конь, чтобы поднять нас двоих.
– Ах ты, собачий сын! Сейчас же садись на коня, иначе я плетью проучу тебя за то, что ты так разбираешься в лошадях!
Мальчик легко вскочил на коня.
Недалеко проехали они. Вдруг мальчик стиснул коня коленями, зашатался конь, закашлял, и свернувшаяся кровь показалась у него изо рта.
– Ведь говорил я тебе, гость, что не выдержит твой конь нас двоих.
– А, так ты Батрадз, сын Хамыца? – догадался гость.
–Да, Арахдзау, сын Бедзенага, я перед тобой. И мальчик, соскочив с коня, опять пошел впереди, показывая тропинку.
Длинная дорога. Нужно отдохнуть. Остановил коня Арахдзау на повороте тропинки, в удобном месте, слез с коня и сказал Батрадзу:
– А не испытать ли нам свои стрелы, Батрадз? Ну-ка, стреляй первым.
– Никогда не достану я из колчана свою стрелу раньше гостя, – сказал Батрадз.
Достал тогда Арахдзау стрелу из своего колчана, взял в руки лук, попробовал пальцем, хорошо ли натянута тетива, как следует натянул ее, наложил стрелу и послал ее. Далеко впереди, на дороге, легла стрела.
И Батрадз пустил стрелу. Через леса и горы летела стрела, и вонзилась она в косяк двери Ацата: пришла стрела к цели. И зашатался древний дом Ацата, в котором шел пир, яства попадали со столов.
– Не тревожьтесь, добрые люди, – усмехаясь, сказал нарт Сослан.
– Это стрела нашего озорника, это блажной наш идет сюда.
И правда, немного времени как к дому Ацата подошли сын Бедзенага Арахдзау и сын Хамыца Батрадз.
Поспешно встал из-за стола Сослан и вышел из дома. Он приветствовал гостя, а потом повернулся к Батрадзу и тяжелой своей ладонью со всего размаху ударил его по щеке.
– Щенок!–сказал он. – Это тебе за пробу стрелы. Ничего не ответил Батрадз, словно Сослан и не коснулся его щеки, и подставил ему другую щеку, потому что во всем подчинялся он своему старшему. Немного погодя вышел он незаметно из дома, а тут вдруг как кинется прочь и разом, одним прыжком перекинул себя через семь хребтов и оказался перед своим домом.
И все идет по-прежнему: сидит возле очага мальчик, копошится, играет в теплой золе.
Ничего короче не нашла. Все они в общей сложности не маленькие.