Старый замок Общий лирический характер, неторопливый темп и тональное родство естественному слиянию “Прогулки” с пьесой картиной. На самом деле “Старый замок” вносит глубокий контраст. Это страшная музыка, полная пронизывающей душу смертной тоски. Жанровая сценка с трубадуром, поющим перед старинным замком7, перерастает в реквием по погибшему другу. Характерна деталь. В третьем от конца такте прерывается выдержанная на протяжении всей пьесы равномерная ритмическая пульсация, символизируя остановку сердца художника.8 Яркий заключительный возглас звучит как прощальная эпитафия.
Нетрудно обнаружить интонационное родство тем “Старого замка” с песенным тематизмом прогулки. Несомненно родство начала ядра прогулки с интонациями второй темы “Старого замка” в тактах 31-32:
Вторая тема прогулки родственна следующим 33-35 тактам “Старого замка”:
Более завуалирована связь второй темы прогулки с интонациями вступительной темы “Старого замка”:
Наконец, интонация нисходящей малой терции, завершающая каждое мелодическое построение “Старого замка” также исходит из “Прогулки”. Она содержится в скрытом виде в ее ядре, но гораздо более явно и многократно выявляется в процессе развития второй темы.
Интонация нисходящей терции имеет огромное значение во всем сочинении. Она лежит в основе главной темы “Тюльерийского сада”, определяет линию баса в “Быдло”, встречается также в “Балете невылупившихся птенцов”, “Катакомбах”, и “Богатырских воротах”, выполняя роль своеобразной “лейтинтонации”.
При исполнении “Старого замка” важно найти подходящий темп. Одинаково недопустимы слишком медленное, вялое исполнение, придающее слащавую сентиментальность, и излишняя торопливость. Не должна пропасть, невзирая на пианиссимо, начальная “волыночная” квинта. Она должна прозвучать мягко и протяжно, достаточно глубоким опертым звуком. Штрихи во вступительной теме соблюдать, не утрируя их. Staccato – мягкое, близкое к portamento. Очень важно дослушать и допеть “на дыхании” заключительную интонацию нисходящей малой терции. Этому весьма мешает органный пункт в той же руке, поэтому следует добиться разграничения обоих голосов точным распределением веса руки. Самая трудная задача в “Старом замке” – пение на длинном дыхании, при этом не должны пропасть все промежуточные восьмые. Они требуют декламационного распева глубоким звуком. Начало второй темы (в ритме сицилианы) исполнять приглушенно, таинственно, избегая тяжелого подчеркивания начала лиги. Все ладовые сдвиги отмечать еле заметным изменением тембрового колорита. Яркой колористической находкой Мусоргского является полифункциональное созвучие в тактах 59-60:
Это гармоническое “пятно” требует специального исполнительского выделения, причем не обязательно открытым sf. Возможно выделить его и особо проникновенным тембром в пределах p, как это делает М. Коллонтай (Ермолаев).
В последних тактах достаточно яркий контраст pp и f, только без малейшей резкости. Цезура после “Старого замка” больше, чем после “Гнома”, слушатель словно заворожен музыкой и не может очнуться. Третья “Прогулка” появляется, как вторжение, отрывающее слушателя от зачарованного созерцания. Характер ее торжественный, использование низких регистров на f дает гулкое, почти колокольное звучание.
Исполнение требует здесь примерно тех же пианистических приемов, как при исполнении 2-ой темы первой прогулки. Важно также услышать и проинтонировать все голоса в полифонических сочетаниях.
“Прогулка”-3 изложена еще лаконичнее второй. Переходом к следующей пьесе служит пентатонная попевка, изложенная в октаву. Последние ее 3 ноты повторяются p и одноголосно. Не будет прегрешением придать им игривый характер, применив мягкое staccato, как это делает М. Коллонтай (Ермолаев). Этот прием служит отличным плавным переходом к музыке “Тюльерийского сада”.
На старом замке висит старинный замок и каждый кто его трогал обращался камнем и только через тысячу лет камень трескался и из под обломков выползал младенец который обладал волшебной силой
Общий лирический характер, неторопливый темп и тональное родство естественному слиянию “Прогулки” с пьесой картиной. На самом деле “Старый замок” вносит глубокий контраст. Это страшная музыка, полная пронизывающей душу смертной тоски. Жанровая сценка с трубадуром, поющим перед старинным замком7, перерастает в реквием по погибшему другу. Характерна деталь. В третьем от конца такте прерывается выдержанная на протяжении всей пьесы равномерная ритмическая пульсация, символизируя остановку сердца художника.8 Яркий заключительный возглас звучит как прощальная эпитафия.
Нетрудно обнаружить интонационное родство тем “Старого замка” с песенным тематизмом прогулки. Несомненно родство начала ядра прогулки с интонациями второй темы “Старого замка” в тактах 31-32:
Вторая тема прогулки родственна следующим 33-35 тактам “Старого замка”:
Более завуалирована связь второй темы прогулки с интонациями вступительной темы “Старого замка”:
Наконец, интонация нисходящей малой терции, завершающая каждое мелодическое построение “Старого замка” также исходит из “Прогулки”. Она содержится в скрытом виде в ее ядре, но гораздо более явно и многократно выявляется в процессе развития второй темы.
Интонация нисходящей терции имеет огромное значение во всем сочинении. Она лежит в основе главной темы “Тюльерийского сада”, определяет линию баса в “Быдло”, встречается также в “Балете невылупившихся птенцов”, “Катакомбах”, и “Богатырских воротах”, выполняя роль своеобразной “лейтинтонации”.
При исполнении “Старого замка” важно найти подходящий темп. Одинаково недопустимы слишком медленное, вялое исполнение, придающее слащавую сентиментальность, и излишняя торопливость. Не должна пропасть, невзирая на пианиссимо, начальная “волыночная” квинта. Она должна прозвучать мягко и протяжно, достаточно глубоким опертым звуком. Штрихи во вступительной теме соблюдать, не утрируя их. Staccato – мягкое, близкое к portamento. Очень важно дослушать и допеть “на дыхании” заключительную интонацию нисходящей малой терции. Этому весьма мешает органный пункт в той же руке, поэтому следует добиться разграничения обоих голосов точным распределением веса руки. Самая трудная задача в “Старом замке” – пение на длинном дыхании, при этом не должны пропасть все промежуточные восьмые. Они требуют декламационного распева глубоким звуком. Начало второй темы (в ритме сицилианы) исполнять приглушенно, таинственно, избегая тяжелого подчеркивания начала лиги. Все ладовые сдвиги отмечать еле заметным изменением тембрового колорита. Яркой колористической находкой Мусоргского является полифункциональное созвучие в тактах 59-60:
Это гармоническое “пятно” требует специального исполнительского выделения, причем не обязательно открытым sf. Возможно выделить его и особо проникновенным тембром в пределах p, как это делает М. Коллонтай (Ермолаев).
В последних тактах достаточно яркий контраст pp и f, только без малейшей резкости. Цезура после “Старого замка” больше, чем после “Гнома”, слушатель словно заворожен музыкой и не может очнуться. Третья “Прогулка” появляется, как вторжение, отрывающее слушателя от зачарованного созерцания. Характер ее торжественный, использование низких регистров на f дает гулкое, почти колокольное звучание.
Исполнение требует здесь примерно тех же пианистических приемов, как при исполнении 2-ой темы первой прогулки. Важно также услышать и проинтонировать все голоса в полифонических сочетаниях.
“Прогулка”-3 изложена еще лаконичнее второй. Переходом к следующей пьесе служит пентатонная попевка, изложенная в октаву. Последние ее 3 ноты повторяются p и одноголосно. Не будет прегрешением придать им игривый характер, применив мягкое staccato, как это делает М. Коллонтай (Ермолаев). Этот прием служит отличным плавным переходом к музыке “Тюльерийского сада”.