1) в конце xiv - начале xv вв. земли оставались под гнетом золотой орды. однако победа дмитрия донского над мамаем (1380 г.) ну и показала, что с татарами можно справиться, поэтому появилась надежда на свержение ига. но новый хан тохтамыш в 1382 году неожиданным набегом на время похоронил эти надежды. обманом была взята москва, часть населения перебита, часть уведена в плен. разгром золотой орды тимуром возродил надежды на окончание ненавистного ига.2) началась насильственная католизация православного населения литовского государства. из литвы в москву бежали многие знатные люди вельможи и.д.р. и уже при следующем правителе ягайло литва попала в зависимость польши.
1) в конце xiv - начале xv вв. земли оставались под гнетом золотой орды. однако победа дмитрия донского над мамаем (1380 г.) ну и показала, что с татарами можно справиться, поэтому появилась надежда на свержение ига. но новый хан тохтамыш в 1382 году неожиданным набегом на время похоронил эти надежды. обманом была взята москва, часть населения перебита, часть уведена в плен. разгром золотой орды тимуром возродил надежды на окончание ненавистного ига.2) началась насильственная католизация православного населения литовского государства. из литвы в москву бежали многие знатные люди вельможи и.д.р. и уже при следующем правителе ягайло литва попала в зависимость польши.
-100
Пошаговое объяснение:
Глухая пора листопада,
Последних гусей косяки.
Расстраиваться не надо:
У страха глаза велики.
Пусть ветер, рябину занянчив,
Пугает ее перед сном.
Порядок творенья обманчив,
Как сказка с хорошим концом.
Ты завтра очнешься от спячки
И, выйдя на зимнюю гладь,
Опять за углом водокачки
Как вкопанный будешь стоять.
Опять эти белые мухи,
И крыши, и святочный дед,
И трубы, и лес лопоухий
Шутом маскарадным одет.
Все обледенело с размаху
В папахе до самых бровей
И крадущейся росомахой
Подсматривает с ветвей.
Ты дальше идешь с недоверьем.
Тропинка ныряет в овраг.
Здесь инея сводчатый терем,
Решетчатый тес на дверях.
За снежной густой занавеской
Какой-то сторожки стена,
Дорога, и край перелеска,
И новая чаща видна.
Торжественное затишье,
Оправленное в резьбу,
Похоже на четверостишье
О спящей царевне в гробу.
И белому мертвому царству,
Бросавшему мысленно в дрожь,
Я тихо шепчу: «Благодарствуй,
Ты больше, чем просят, даёшь».