Красота в живописи достигается как рисунком и композицией, так и колоритом и светотенью. В рисунке красота является пробным камнем даже там, где должно пробуждать ужас, ибо любое отклонение от формы истинной красоты может быть лишь искусным по выполнению, но не прекрасным. Некоторые фигуры в «Пиршестве богов* Рафаэля не отвечают подобному требованию, однако следует иметь в виду, что произведение это было завершено его учениками, причем любимейший из них, Джулио Романо, не обладал истинным чувством прекрасного. Когда школа Рафаэля, появившаяся, подобно утренней заре лишь ненадолго, прекратила свое существование, художники отвернулись от древности и, как это бывало прежде, пошли на поводу у собственного высокомерия. Разложение началось с обоих Цуккари, а Джузеппе д’Арпино ослеплял и себя, и других. Почти пятьдесят лет спустя после смерти Рафаэля начался расцвет школы Карраччи, основатель которой, Лодовико, старший в семье, пробыл в Риме всего четырнадцать дней и, следовательно, не мог сравниться в рисунке со своими родичами, в особенности с Аннибале. Последние были эклектиками и стремились соединить чистоту древности и Рафаэля, ученость Микеланджело с роскошью и изобилием венецианской школы, в особенности проявившимися в творениях Паоло Веронезе, и с жизнерадостностью ломбардской кисти Корреджо. Из школы Агостино и Аннибале Карраччи вышли Доме — никино, Гвидо Рени, Гверчино и Альбано, которые сравнились в славе со своими учителями, но должны рассматриваться как их подражатели.
