Начинается эпос с повествования о рождении жизни богатыря Манаса. Еще в период юношества Манас вместе со своим отцом участвовал в героическом противостоянии с китайцами и калмыками, за что получил уважение и любовь своего народа.
После того, как к герою явился святой Хызр, он решил принять ислам, и вместе со своей семьей переехал жить на просторы Средней Азии. Во второй части эпоса, описываются события, которые происходили с киргизским народом, во время того, когда Манас жил на других землях.
Жестокие китайцы вторглись на их земли и поместили в темницы друзей главного героя, таких же мужественных богатырей и воинов. Манас узнает о событиях, происходящих на родине, и возвращается, чтобы защитить свой народ. После героической войны с китайцами, а затем с афганским ханом, Манас уходит вместе с отшельником, который ему познать наивысшую жизненную мудрость.
В этой части описывается женитьба Манаса, рождение его детей. В третьей части Манас умирает, читатель узнает подробности его похорон: киргизский народ в знак благодарности построил для Манаса гробницу, украшенную драгоценными камнями и металлами.
Однако вместе со смертью героя, его героизм находит свое отражение в мужественных поступках детей и внуков, которые стали достойными приемниками Манаса.
Не следует считать, что эпос – это исключительно описание военных противостояний. Так к примеру в эпизоде женитьбы Манаса на дочери турецкого хана, мы видим древние культовые обычаи киргизов, их религиозные верования.
… За окном поздняя осень. И так темно в квартире, хотя уже полдень. Что поделать, день заметно идет на убыль. Пока что идет. А уж когда тучи на небе, кажется, что небо сближается с землей и шепчутся они почти безмолвно друг с другом о чем-то таком, сокровенном, что не обязательно знать людям… И в такую погоду мне хочется погулять, хотя дела пока-что не сделаны. Дела, что наметила на этот осенний день. И, вздохнув, все-таки решаю отложить их на вечер. А сама собираюсь поспешно, чтобы не передумать в последний момент, и отправляюсь на прогулку. Сыро, ночью выпал маленький снежок, сейчас он потихоньку превращается в серые лужицы под ногами. Асфальт практически уже весь освободился от него, а вот на опавшей листве в лесу за моим домом он лежит небольшими белыми шапочками. Птиц почти не слышно. Не поют они в это время. Иногда слышно в такой вот тихой-тихой безмолвной тишине, как проползет поползень по коре дерева, выискивая в трещинах спрятавшихся и уснувших насекомых. Под высокой сосной я вижу явные признаки столовой дятла. Шишки топорщатся во все стороны своими рыжими расклеванными чешуями, но самого хозяина не слышно. Воздух наполнен влагой, потому даль просматривается как в молочной дымке. А сырые стволы сосен издали кажутся черными. Я с благодарностью вдыхаю запахи леса, которые очень скоро исчезнут, на смену им придут новые с новыми ощущениями. Конец ноября, и обещают морозы. Зима не за горами… Вспоминаю осень. Она была совершенно иной: сухой воздух, ни одного дождя, пылью пахло до конца декабря. Земля промерзла и было ощущение скорби в застывших комках грязи, застывших опавших листьях, мертвых и уже неприглядных… Но именно и благодаря им мороз пощадил и корни деревьев, и многолетних цветов, и всякую мелкую живность, что деловито снует все лето под пологом леса по своим каким-то делам… А сейчас вся эта живность нашла для себя укромные местечки. Муравьи законопатили все ходы в муравейниках, мухи попрятались в глубокие трещины коры деревьев и в дуплах, личинки жуков ушли поглубже в почву. А вот куколки бабочек — кто в почве, кто на ветках деревьев крепко-накрепко зацепились, чтоб зимние ветры не смогли оторвать их надежное убежище и унести в неведомые края. Удивительно, грибов в этом году почти не было, а запах грибной так и витает по всему лесу. Это нам кажется, что грибов не было, поскольку мы собираем только съедобные плодовые тела. А самое главное, самое огромное и трудно представимое — грибница — она пронизывает всю почву, весь подстилочный слой леса. Чуть тронь и посмотри внимательно — вот они — тонкие и почти невидимые нити. Нити, что сродни кровеносным сосудам человека. И они, наверное, несут информацию из одного уголка леса в другой, поскольку образуют такую густую сеть, что трудно себе даже представить… Я пробую разговаривать с этой удивительной штукой. Живая стихия, безусловно. И обладающая своим сознанием. Удивительно, почему раньше этого я не замечала? Наверное, потому, что и в ум не приходило, что все на этой Земле — живое и имеет свое сознание. А когда это поняла, удивление и чувство восхищения, благодарности просто стало переполнять. Ведь это, по сути, знакомство с тем, что считала давно знакомым. А ощущения совершенно новые. Я улыбаюсь и отворачиваюсь в сторону, поскольку идущие навстречу подростки удивленно оглядываются. Кому сказать о таких вот ощущениях и с кем поделиться? А так хочется поделиться! Как будто новую тайну разгадала и, как всегда, сразу хочется рассказать об этом… Только вот поймут ли? А зачем тебе надо, чтоб поняли? — спрашиваю я сама себя и продолжаю неспешным шагом свою прогулку. Небо совсем близко, оно под ногами, разговаривает безмолвно с Землей и тем, что внутри ее… Я с вами одной крови — вы и я…, — мысленно, в ощущениях, быстро и стремительно проникаюсь я. И меня снисходительно принимают в свой круг, шепча что-то неспешно в мои глухие уши…
После того, как к герою явился святой Хызр, он решил принять ислам, и вместе со своей семьей переехал жить на просторы Средней Азии. Во второй части эпоса, описываются события, которые происходили с киргизским народом, во время того, когда Манас жил на других землях.
Жестокие китайцы вторглись на их земли и поместили в темницы друзей главного героя, таких же мужественных богатырей и воинов. Манас узнает о событиях, происходящих на родине, и возвращается, чтобы защитить свой народ. После героической войны с китайцами, а затем с афганским ханом, Манас уходит вместе с отшельником, который ему познать наивысшую жизненную мудрость.
В этой части описывается женитьба Манаса, рождение его детей. В третьей части Манас умирает, читатель узнает подробности его похорон: киргизский народ в знак благодарности построил для Манаса гробницу, украшенную драгоценными камнями и металлами.
Однако вместе со смертью героя, его героизм находит свое отражение в мужественных поступках детей и внуков, которые стали достойными приемниками Манаса.
Не следует считать, что эпос – это исключительно описание военных противостояний. Так к примеру в эпизоде женитьбы Манаса на дочери турецкого хана, мы видим древние культовые обычаи киргизов, их религиозные верования.
Что поделать, день заметно идет на убыль. Пока что идет. А уж когда тучи на небе, кажется, что небо сближается с землей и шепчутся они почти безмолвно друг с другом о чем-то таком, сокровенном, что не обязательно знать людям…
И в такую погоду мне хочется погулять, хотя дела пока-что не сделаны. Дела, что наметила на этот осенний день. И, вздохнув, все-таки решаю отложить их на вечер. А сама собираюсь поспешно, чтобы не передумать в последний момент, и отправляюсь на прогулку.
Сыро, ночью выпал маленький снежок, сейчас он потихоньку превращается в серые лужицы под ногами. Асфальт практически уже весь освободился от него, а вот на опавшей листве в лесу за моим домом он лежит небольшими белыми шапочками.
Птиц почти не слышно. Не поют они в это время. Иногда слышно в такой вот тихой-тихой безмолвной тишине, как проползет поползень по коре дерева, выискивая в трещинах спрятавшихся и уснувших насекомых.
Под высокой сосной я вижу явные признаки столовой дятла. Шишки топорщатся во все стороны своими рыжими расклеванными чешуями, но самого хозяина не слышно.
Воздух наполнен влагой, потому даль просматривается как в молочной дымке. А сырые стволы сосен издали кажутся черными.
Я с благодарностью вдыхаю запахи леса, которые очень скоро исчезнут, на смену им придут новые с новыми ощущениями. Конец ноября, и обещают морозы. Зима не за горами…
Вспоминаю осень. Она была совершенно иной: сухой воздух, ни одного дождя, пылью пахло до конца декабря. Земля промерзла и было ощущение скорби в застывших комках грязи, застывших опавших листьях, мертвых и уже неприглядных…
Но именно и благодаря им мороз пощадил и корни деревьев, и многолетних цветов, и всякую мелкую живность, что деловито снует все лето под пологом леса по своим каким-то делам…
А сейчас вся эта живность нашла для себя укромные местечки. Муравьи законопатили все ходы в муравейниках, мухи попрятались в глубокие трещины коры деревьев и в дуплах, личинки жуков ушли поглубже в почву.
А вот куколки бабочек — кто в почве, кто на ветках деревьев крепко-накрепко зацепились, чтоб зимние ветры не смогли оторвать их надежное убежище и унести в неведомые края.
Удивительно, грибов в этом году почти не было, а запах грибной так и витает по всему лесу. Это нам кажется, что грибов не было, поскольку мы собираем только съедобные плодовые тела.
А самое главное, самое огромное и трудно представимое — грибница — она пронизывает всю почву, весь подстилочный слой леса. Чуть тронь и посмотри внимательно — вот они — тонкие и почти невидимые нити.
Нити, что сродни кровеносным сосудам человека. И они, наверное, несут информацию из одного уголка леса в другой, поскольку образуют такую густую сеть, что трудно себе даже представить…
Я пробую разговаривать с этой удивительной штукой. Живая стихия, безусловно. И обладающая своим сознанием. Удивительно, почему раньше этого я не замечала?
Наверное, потому, что и в ум не приходило, что все на этой Земле — живое и имеет свое сознание. А когда это поняла, удивление и чувство восхищения, благодарности просто стало переполнять.
Ведь это, по сути, знакомство с тем, что считала давно знакомым. А ощущения совершенно новые. Я улыбаюсь и отворачиваюсь в сторону, поскольку идущие навстречу подростки удивленно оглядываются.
Кому сказать о таких вот ощущениях и с кем поделиться? А так хочется поделиться! Как будто новую тайну разгадала и, как всегда, сразу хочется рассказать об этом…
Только вот поймут ли? А зачем тебе надо, чтоб поняли? — спрашиваю я сама себя и продолжаю неспешным шагом свою прогулку.
Небо совсем близко, оно под ногами, разговаривает безмолвно с Землей и тем, что внутри ее…
Я с вами одной крови — вы и я…, — мысленно, в ощущениях, быстро и стремительно проникаюсь я.
И меня снисходительно принимают в свой круг, шепча что-то неспешно в мои глухие уши…