Жылдамдықтары бірдей мотоциклдердің біріншісінің 72 км қашықтық жүргендегі уақыты екінші мотоциклдің 24 км-ді жүргеніндегі уақытынан 1 сағат артық. Осы машиналардың жылдамдықтарын
тап.
Есептің шартына сай теңдеуді көрсет.
Дұрыс жауап саны: 1
72 24
1
72
24
т
т
24x+1= 72

После смерти короля августа iii в речи посполитой началось последнее бескоролевье. к власти стремились две группировки магнатов — «республика» и «фамилия». последнюю возглавляли чарторыйские. на сейм 1764 г., предназначенный для избрания короля, они пригласили российское войско. оно содействовало избранию королем станислава августа понятовского.сейм принял решение не использовать «либерум вето» при рассмотрении вопросов. теперь для этого требовалось большинство голосов шляхетских послов. также была создана скарбовая комиссия вкл, которая контролировала финансы страны. сейм ликвидировал частные пошлины и ввел единую таможенную пошлину: сухопутную и речную. на евреев был введен поголовный налог в размере двух злотых в год с человека. принятые меры содействовали укреплению государственной казны.дальнейшие реформы в стране проводились по инициативе самого короля. личностьстанислав август понятовский (1732-1798) родился в деревне волчин (около бреста). происходил из знаменитого шляхетского рода. получил хорошее образование. много путешествовал по европейским странам. в 1755-1758 гг. он занимал должность секретаря посольства в петербурге, был послом от саксонии и речи посполитой. там сблизился с императрицей екатериной ii, которая оказала ему поддержку. последний король речи посполитой (1764-1795). с 1766 г. в речи посполитой были введены единые меры измерения длины, веса, объема. это содействовало активизации торговли. особое внимание уделялось улучшению путей сообщения. во второй половине xviii в. были построены новые сухопутные тракты, в частности пинско-слонимский и пинско-волынский. проводилась работа по очищению русел рек, строительству мостов, причалов. в 1775—1784 гг. шло строительство королевского (днепровско-бугского) канала, соединившего припять с западным бугом. его длина составила 110 км. открыл судоходство по каналу сам король. вместе со свитой из сорока человек он проплыл на судне, выдолбленном из цельного дубового ствола.

всего несколько дней, как наши заняли село. Фронт еще близок. Еще тревожно на душе: ходят слухи о каких-то десантах. Вечерами, чуть стемнеет, небо на западе начинает багроветь, словно к морозу. Там фашисты жгут деревни. По ночам они еще прилетают бомбить город, и тогда из нашего окна видно, как полосуют небо ярко-голубые лучи прожектора, как пронизывают густую осеннюю темень трассирующие пули и снаряды. Огни то бегут цепочками один за другим, то рассыпаются в небе, как зерно из лукошка.

В такие ночи никто у нас не спит. Женщины-погорелки, которых приютила бабушка, шепчут молитвы, ребятишки настороженно прислушиваются к далекому грохоту. Бабушка то постоит у окна, то бежит на крыльцо послушать, не летят ли те ироды в нашу сторону, и все просит-молит бога, чтобы тот отвел от нас бомбу, перепортил «ихние ера планы».

Каждый день возвращаются наши односельчане, которых немцы, отступая, угнали на запад. Одни волокут пожитки на себе, несут на руках детей, другие впряглись всей семьей, тащат по разбитой грузовиками и танками дороге самодельные тележки. У Поликарпа с хутора каким-то чудом уцелела корова, так он обвешал ее узлами и еще сверху малыша посадил. Тот обвязан крест-накрест материнским платком, обеими руками держится за мешок и гордо посматривает по сторонам: ага, верхом еду! А мы с хлопцами стоим да посмеиваемся. Сыскался донской казак!

То на одно, то на другое пепелище приходят хозяева, роются в углях в надежде что-нибудь найти: может, какой чугунок не сгорел, может, жбан глиняный цел остался. И моя бабушка не отстает от людей, сходила на чужое пепелище и набрала чуть не полный передник горелых гвоздей.

— Живой о живом думает, — сказала она, высыпая гвозди в ящик с разными железяками, которые могли пригодиться в хозяйстве.

А я ни о чем не думаю. Мне хорошо на всем готовеньком. Гоняй себе по улице, как тот, что с цепи сорвался. Пусть бы уж мой брат Глыжка бил баклуши, это еще куда ни шло — от горшка два вершка. Ему только нынче в школу идти, если б не война. А я вон какой вымахал, тринадцать лет стукнуло, меня, бабушка говорит, вот-вот женить пора, а ума и на полногтя не нажил.

Бабушка считает, что и мой приятель Санька Маковей, сын хохлушки Марфешки, тоже не приведи бог какой ветрогон. У нас одно на уме — войско, что идет по шоссе, у нас в головах одни танки, как будто мы не насмотрелись на них за войну; сначала — на немецкие, теперь — на свои.