2002Джаз в Новосибирске: эволюция в ожидании революцииДжаз со времен Джона Колтрейна не знает ни революций, ни даже эволюции. Джазовая традиция становится артефактом, замороженной музыкой, как десятилетия назад замороженным стало традиционное изобразительное искусство. Музыканты и сами работают "на понижение", разглашая служебную истину о том, что иллюзия о непомерной свободе джазовой музыки разбивается с ростом профессионализма исполнителя. Новосибирская джазовая публика как-то незаметно совместилась с любителями академического искусства, требующими от концертов высокой степени узнаваемости музыкальных пьес, точного следования великим канонам. Экспериментальные образования вроде проекта Сергея Беличенко "Снежные дети" отныне не приветствуются. Можно предположить, что новосибирские джазовые кадры и публика слишком хорошо образованы, чтобы по-прежнему сладостно обманываться синкопой. Во-первых, дело в несомненном размывании брэнда "джаз в Сибири". Музыканты отказываются от авторских программ, предпочитая исполнять джазовые стандарты, не требующие общности команды и долгих репетиций. Таким несложным лидеры джаз-ансамблей берегут время каждого музыканта своего комбо, которое он может потратить на "халтуру", заработок. Оплата филармонических концертов не позволяет "от души" вкладываться в представляемый публике материал. Публика на это реагирует молниеносно - если в филармонии организуют концерты по тому же принципу спонтанного джем-сейшна, что и в питейных заведениях города, то уж лучше отбросить ложную скромность и присвистывать любимой команде в New York Times с пивом в руках и подругой на коленях. Во-вторых, сама публика с недавних пор боится откровений в искусстве. В трудные времена на первое место предсказуемо выходят шумные, понятные шоу. В джазе такими развлечениями ежедневно зазывают посетителей в каждом пабе города. В-третьих, новосибирских музыкантов, как ни странно, подводит хваленая школа. Усталые звезды новосибирского джаза 80-х и 90-х, Владимир Толкачев, Владимир Тимофеев, Вячеслав Какалин или Олег Петриков, создают молодых музыкантов по своему теперешнему образу и подобию - профессионалов с блестящей техникой и безукоризненным музыкальным вкусом, но без устремлений на будущее. Может, это и справедливо - джазовая молодежь из музыкального колледжа еще на младших курсах начинает бороться за жизнь, а не за искусство, находя себе клубный ангажемент, мечтая со временем пробиться в любую московскую поп-группу. Как правило, к окончанию музыкального заведения такие джазисты уже проходят все ступени своей возможной карьеры и возвращаются в родной город. Но эта джазовая молодежь никогда не сможет составить конкуренцию своим воспитателям, когда они "в ударе". Джазовые педагоги становятся "последними романтиками", готовыми бесплатно собраться для проработки творческой программы, уже не что-либо добавить к их и без того завидному послужному списку. Но на самом деле небольшой горстке истых поклонников импровизационной музыки вполне достаточно пятерки преданных героев джаза. Продвинутой публике просто нужно меньше джаза, но лучшего качества. К счастью, таким новосибирским музыкантам, как Роман Столяр, Алексей Подымкин, Олег Петриков и Владимир Тимофеев пока по силам удержать великую музыку на плаву в трудные для нее времена.
Во-первых, дело в несомненном размывании брэнда "джаз в Сибири". Музыканты отказываются от авторских программ, предпочитая исполнять джазовые стандарты, не требующие общности команды и долгих репетиций. Таким несложным лидеры джаз-ансамблей берегут время каждого музыканта своего комбо, которое он может потратить на "халтуру", заработок. Оплата филармонических концертов не позволяет "от души" вкладываться в представляемый публике материал. Публика на это реагирует молниеносно - если в филармонии организуют концерты по тому же принципу спонтанного джем-сейшна, что и в питейных заведениях города, то уж лучше отбросить ложную скромность и присвистывать любимой команде в New York Times с пивом в руках и подругой на коленях.
Во-вторых, сама публика с недавних пор боится откровений в искусстве. В трудные времена на первое место предсказуемо выходят шумные, понятные шоу. В джазе такими развлечениями ежедневно зазывают посетителей в каждом пабе города.
В-третьих, новосибирских музыкантов, как ни странно, подводит хваленая школа. Усталые звезды новосибирского джаза 80-х и 90-х, Владимир Толкачев, Владимир Тимофеев, Вячеслав Какалин или Олег Петриков, создают молодых музыкантов по своему теперешнему образу и подобию - профессионалов с блестящей техникой и безукоризненным музыкальным вкусом, но без устремлений на будущее. Может, это и справедливо - джазовая молодежь из музыкального колледжа еще на младших курсах начинает бороться за жизнь, а не за искусство, находя себе клубный ангажемент, мечтая со временем пробиться в любую московскую поп-группу. Как правило, к окончанию музыкального заведения такие джазисты уже проходят все ступени своей возможной карьеры и возвращаются в родной город. Но эта джазовая молодежь никогда не сможет составить конкуренцию своим воспитателям, когда они "в ударе". Джазовые педагоги становятся "последними романтиками", готовыми бесплатно собраться для проработки творческой программы, уже не что-либо добавить к их и без того завидному послужному списку.
Но на самом деле небольшой горстке истых поклонников импровизационной музыки вполне достаточно пятерки преданных героев джаза. Продвинутой публике просто нужно меньше джаза, но лучшего качества. К счастью, таким новосибирским музыкантам, как Роман Столяр, Алексей Подымкин, Олег Петриков и Владимир Тимофеев пока по силам удержать великую музыку на плаву в трудные для нее времена.