Свою поэтическую исповедь Глинка заключил в форму вальса. В те времена в Петербурге наиболее часто звучавшей музыкой и наиболее любимой был именно вальс. Это и пышный, бравурный танец, без которого не обходился ни один бал, и пьеса для фортепиано, которую так любили петербуржцы. В форме вальса писались и многие романсы, к вальсу обращались и Гурилев и Варламов, Верстовский и Грибоедов, и сам Глинка отдал дань этому модному танцу во многих своих произведениях. Но впервые в «Вальсе-фантазии» он сумел одушевить эту форму, наполнив ее сложностью переполнявших его чувств.
Привычная простая форма танца не сковывает масштаба замысла Глинки, не принижает возвышенности его романтических образов, в нем рядом живут тени и свет, печали и радости, надежды на счастье и разочарование, и грустные предчувствия. В лирических мелодиях «Вальса-фантазии» «и говор нежной страсти, и меланхолия, и грусть, и милое, неуловимое, необъяснимое, непонятное сердцу»,— писала А. Керн.
Объяснение:
Свою поэтическую исповедь Глинка заключил в форму вальса. В те времена в Петербурге наиболее часто звучавшей музыкой и наиболее любимой был именно вальс. Это и пышный, бравурный танец, без которого не обходился ни один бал, и пьеса для фортепиано, которую так любили петербуржцы. В форме вальса писались и многие романсы, к вальсу обращались и Гурилев и Варламов, Верстовский и Грибоедов, и сам Глинка отдал дань этому модному танцу во многих своих произведениях. Но впервые в «Вальсе-фантазии» он сумел одушевить эту форму, наполнив ее сложностью переполнявших его чувств.
Привычная простая форма танца не сковывает масштаба замысла Глинки, не принижает возвышенности его романтических образов, в нем рядом живут тени и свет, печали и радости, надежды на счастье и разочарование, и грустные предчувствия. В лирических мелодиях «Вальса-фантазии» «и говор нежной страсти, и меланхолия, и грусть, и милое, неуловимое, необъяснимое, непонятное сердцу»,— писала А. Керн.