Муз.литература: учебник Шорникова 2 год обучения: 1) назови известные тебе разновидности романтической миниатюры.
2) перечисли, какие романтические циклы фортепианных пьес ты знаешь?
3) что такое "давидово братство" ? В творчестве какого композитора ты с ним встретился?
5) какие жанры норвежского фольклора использовал в своих произведениях Вангер?

Все люди говорят на разных языках,а язык музыки один-международный,это язык души,чувств и эмоций,не требующий перевода.Радость и горе,счастье и страдания,тоска и веселье-это наша жизнь,а источник музыки-это сама жизнь,силы природа и естества.Через музыку авторы передают свои мысли и чувства,музыка отражает настроение,озвучивает дыхание природы,а это не требует перевода.Каждый человек по-разному слышит музыку,но главное-все одинаково понимают,о чём идёт речь.Шум прибоя,завывания ветра,полёт шмеля невозможно не услышать любому,как и не понять красоту и мелодичность песен,торжественность маршей,глубину и восхитительность симфоний.Всё это выражает музыка,которая понятна всем.

Выразить музыка может очень многое: широчайшую гамму на­строений (веселье и спокойствие, тревогу и сосредоточенность, возбуждение и глубокую печаль), бесконечное разнообразие челове­ческих характеров (суровый и шаловливый, капризный и волевой). Сама выражать, то есть обращаться непосредственно к эмоциональной сфере — одна из сильнейших сторон музыки. Она не описывает, как литература, не показывает, как живопись и гра­фика, а в самой себе заключает то или иное настроение, тот или иной характер и тут же передает его слушателю — «заражает» его этим настроением или вызывает в нем «образ» этого характера. Звучание музыки есть строго организованный звуковой поток, адресованный слушателю, и организованность определяется его содержанием — настроением, характером: веселое настроение определит живой темп, мажорный лад, светлый регистр, волевой характер будет пе­редан энергичным ритмом, активной динамикой и т. п. Практичес­ки все средства музыки воплощать в себе и вызывать в слушателе эмоциональную реакцию — в этом сила воздействия музыки на человека.

Изобразить музыка может также очень многое. При этом ясно разграничиваются два уровня музыкальной изобразительности — более непосредственный, звукоподражательный и более опосредо­ванный, музыкально обусловленный. Раскаты грома в конце III части «Фантастической симфонии» Берлиоза и выстрелы охотни­ков из симфонической сказки Прокофьева «Петя и волк», мно­гочисленные «колокольные звоны» и «кукования кукушки» в ин­струментальных произведениях — примеры музыкального подра­жания звукам самой жизни. Но реальное море никогда не шумит так, как в начале «Шехерезады» Римского-Корсакова, и ни одна птичка не поет мелодию из «Пети и волка» — это музыкальные ин­терпретации жизненных звучаний. Более того, музыка может изобразить и беззвучные, безгласные объекты — «Богатырские во­рота» из «Картинок с выставки» Мусоргского, «Дворцовую пло­щадь» в Одиннадцатой симфонии Шостаковича, «Облака» Дебюсси.

Музыкальное изображение, как правило, включает в себя эле­менты звукоподражания, если есть чему подражать, если объект как- то звучит. Это — ритмические элементы (четкое чередование шагов, перестук колес поезда, равномерные накаты морских волн); темб­ровые (цоканье конских копыт имитируют кастаньеты, громовым раскатам подражают литавры); мел о дико-интонационные (харак­терные интонации фанфары, кукушки). Но при этом подражатель­ные элементы отодвинуты на второй план, а первый занимает собственно музыкальный мелодико-гармонический тематизм.

Конечно, изобразительные средства музыки несравнимы со сред­ствами живописи, скульптуры, графики, и потому музыкальные изображения требуют мобилизации ассоциативно-рациональной сферы слушателя, его жизненного опыта: надо прежде в самой жиз­ни услышать цокот копыт и перестук вагонных колес, фанфарные сигналы и шум морского прибоя, надо прежде увидеть реально су­ществующую монументальную триумфальную арку и «живые» плы­вущие в небе облака, чтобы распознать их изображения в музыке и суметь почувствовать своеобразие и красоту этих изображений.

Оценивая соотношение выразительного и изобразительного в музыке, надо иметь в виду, во-первых, что они «в музыке обычно существуют не порознь, а вместе». Выражение того или иного на­строения или характера может сопровождаться какими-либо изоб­разительными деталями, а музыкальное изображение не бывает не окрашено в тот или иной эмоциональный тон (это может зависеть от объективных причин: поезд, который везет пионеров к «Зимне­му костру», и поезд, под который сейчас бросится Анна Каренина, стучат по-разному; но причины могут быть и субъективными: море у Римского-Корсакова волнуется иначе, чем у Дебюсси, а птицы поют иначе, чем у Мессиана). Во-вторых, выразительность и изоб­разительность в музыке принципиально неравнозначны: будучи искусством прежде всего выразительным, музыка сплошь и рядом обходится без ясно слышимых признаков изобразительности, но, напротив, сколь бы яркой и важной ни была изобразительная сторона, выразительность остается непременным эстетическим требованием. Так что «уровень изобразительности» может быть и выше, и ниже, но «уровень выразительности» всегда должен быть высок, — иначе это плохая музыка.