Обряды и обычаи, будучи частью фольклора, или устного народного творчества, являлись неотъемлемой частью жизни народа Руси. Обрядам сопутствовали песни, пляски, обычаи.
Эта тема широко раскрывается в творчестве русских композиторов. Например, в опере "Снегурочка" Н. Римского-Корсакова изображен обряд выкупа невесты. Также в опере присутствует сцена масленичных гуляний. Самым ярким произведением двадцатого века, изображающим языческую Русь со всеми ее обрядами и обычаями, является балет И. Стравинского "Весна священная". В балете все основано на живительной и разрушительной силе ритма. В нем есть также обрядовые песни, обряд жертвоприношения Весне и связанные с ним танцы и хороводы, также являющиеся частью обряда. А в романсе А. Варламова "Красный сарафан" говорится о свадебном обряде, который состоит из расплетания косы невесты на две с дальнейшим укладыванием их в свадебную прическу.
Подобных примеров можно привести великое множество. Композиторы вновь и вновь возвращаются в своем творчестве к теме фольклора, чтобы продемонстрировать свое видение обрядов и обычаев и поделиться им со своими слушателями. Жду свои балы
В 1811 г. в поместье своём проживал с женой и дочерью Машей Гаврила Гаврилович Р. Был он гостеприимен, и многие пользовались его гостеприимством, а некоторые приезжали ради Марьи Гавриловны. Но Марья Гавриловна была влюблена в бедного армейского прапорщика по имени Владимир, проводившего отпуск в своей деревне по соседству. Молодые влюблённые, считая, что воля родителей препятствует их счастью, решили обойтись без благословения, то есть венчаться тайно, а потом броситься к ногам родителей, которые, конечно же, будут тронуты постоянством детей, простят и благословят их. План этот принадлежал Владимиру, но и Марья Гавриловна наконец поддалась его уговорам о бегстве. За ней должны были приехать сани, чтобы отвезти ее в соседнее село Жадрино, в котором было решено венчаться и где Владимир уже должен был ее ожидать.
Благодаря рекламе Брифли бесплатен
В назначенный для побега вечер Марья Гавриловна была в сильном волнении, отказалась от ужина, сославшись на головную боль, и рано ушла к себе. В условленное время она вышла в сад. На дороге дожидался ее кучер Владимира с санями. На дворе бушевала метель.
Сам же Владимир весь этот день провёл в хлопотах: ему необходимо было уговорить священника, а также найти свидетелей. Уладив эти дела, он, сам правя в маленьких санях в одну лошадь, отправился в Жадрино, но, едва выехал он за околицу, как поднялась метель, из-за которой Владимир сбился с пути и проплутал всю ночь в поисках дороги. На рассвете только добрался он до Жадрина и нашёл церковь запертою.
А Марья Гавриловна утром как ни в чем не бывало вышла из своей комнаты и на вопросы родителей о самочувствии отвечала спокойно, но вечером с ней сделалась сильная горячка. В бреду повторяла она имя Владимира, говорила о своей тайне, но слова ее были столь несвязны, что мать ничего не поняла, кроме того, что дочь влюблена в соседского помещика и что любовь, должно быть, была причиной болезни. И родители решили отдать Машу за Владимира. На приглашение Владимир отвечал сумбурным и невразумительным письмом, в котором писал, что ноги его не будет в их доме, и просил забыть о нем. А через несколько дней уехал он в армию. Происходило это в 1812 г., и через некоторое время имя его было напечатано в числе отличившихся и раненных под Бородином. Эта новость опечалила Машу, а вскоре скончался Гаврила Гаврилович, оставив ее своей наследницей. Женихи кружились вокруг неё, но она, казалось, была верна умершему в Москве от ран Владимиру.
«Между тем война со славою была окончена». Полки возвращались из-за границы. В имении Марьи Гавриловны появился раненый гусарский полковник Бурмин, который приехал в отпуск в своё поместье, находившееся неподалёку. Марья Гавриловна и Бурмин чувствовали, что нравились друг другу, но что-то удерживало каждого от решительного шага. Однажды Бурмин приехал с визитом и нашёл Марью Гавриловну в саду. Он объявил Марье Гавриловне, что любит ее, но не может стать ее мужем, так как уже женат, но не знает, кто его жена, где она и жива ли. И он рассказал ей удивительную историю, как в начале 1812 г. ехал он из отпуска в полк и во время сильной метели сбился с дороги. Увидев вдалеке огонёк, направился к нему и наехал на открытую церковь, около которой стояли сани и в нетерпении ходили люди. Они вели себя так, как будто ждали именно его. В церкви сидела молодая барышня, с которой Бурмина поставили перед налоем. Им двигало непростительное легкомыслие. Когда обряд венчания кончился, молодым предложили поцеловаться, и девушка, взглянув на Бурмина, с криком «не он, не он» упала без памяти. Бурмин беспрепятственно вышел из церкви и уехал. И вот теперь он не знает, что сделалось с его женою, как ее зовут, и не знает даже, где происходило венчание. Слуга, бывший с ним в то время, умер, так что нет никакой возможности отыскать эту женщину.
«Боже мой, Боже мой! — сказала Марья Гавриловна, схватив его руку, — так это были вы! И вы не узнаете меня? Бурмин побледнел... и бросился к ее ногам...»
Дорога добра
Спроси у жизни строгой,
Какой идти дорогой?
Куда по свету белому
Отправиться с утра?
Иди за Солнцем следом,
Хоть этот путь неведом,
Иди, мой друг, всегда иди
Дорогою добра!
Иди за Солнцем следом,
Хоть этот путь неведом,
Иди, мой друг, всегда иди
Дорогою добра!
Забудь свои заботы,
Падения и взлёты,
Не хнычь, когда судьба ведёт
Себя не как сестра,
А если с другом худо -
Не уповай на чудо,
Спеши к нему, всегда иди
Дорогою добра!
А если с другом худо -
Не уповай на чудо,
Спеши к нему, всегда иди
Дорогою добра!
Ах, сколько будет разных
Сомнений и соблазнов,
Не забывай, что эта жизнь -
Не детская игра!
Ты прочь гони соблазны,
Усвой закон негласный:
Иди, мой друг, всегда иди
Дорогою добра!
Ты прочь гони соблазны,
Усвой закон негласный:
Иди, мой друг, всегда иди
Дорогою добра!
Спроси у жизни строгой,
Какой идти дорогой?
Куда по свету белому
Отправиться с утра?
Иди за Солнцем следом,
Хоть этот путь неведом,
Иди, мой друг, всегда иди
Дорогою добра!
Иди за Солнцем следом,
Хоть этот путь неведом,
Иди, мой друг, всегда иди
Дорогою добра!
Иди, мой друг, всегда иди
Дорогою добра
Обряды и обычаи, будучи частью фольклора, или устного народного творчества, являлись неотъемлемой частью жизни народа Руси. Обрядам сопутствовали песни, пляски, обычаи.
Эта тема широко раскрывается в творчестве русских композиторов. Например, в опере "Снегурочка" Н. Римского-Корсакова изображен обряд выкупа невесты. Также в опере присутствует сцена масленичных гуляний. Самым ярким произведением двадцатого века, изображающим языческую Русь со всеми ее обрядами и обычаями, является балет И. Стравинского "Весна священная". В балете все основано на живительной и разрушительной силе ритма. В нем есть также обрядовые песни, обряд жертвоприношения Весне и связанные с ним танцы и хороводы, также являющиеся частью обряда. А в романсе А. Варламова "Красный сарафан" говорится о свадебном обряде, который состоит из расплетания косы невесты на две с дальнейшим укладыванием их в свадебную прическу.
Подобных примеров можно привести великое множество. Композиторы вновь и вновь возвращаются в своем творчестве к теме фольклора, чтобы продемонстрировать свое видение обрядов и обычаев и поделиться им со своими слушателями. Жду свои балы
Благодаря рекламе Брифли бесплатен
В назначенный для побега вечер Марья Гавриловна была в сильном волнении, отказалась от ужина, сославшись на головную боль, и рано ушла к себе. В условленное время она вышла в сад. На дороге дожидался ее кучер Владимира с санями. На дворе бушевала метель.
Сам же Владимир весь этот день провёл в хлопотах: ему необходимо было уговорить священника, а также найти свидетелей. Уладив эти дела, он, сам правя в маленьких санях в одну лошадь, отправился в Жадрино, но, едва выехал он за околицу, как поднялась метель, из-за которой Владимир сбился с пути и проплутал всю ночь в поисках дороги. На рассвете только добрался он до Жадрина и нашёл церковь запертою.
А Марья Гавриловна утром как ни в чем не бывало вышла из своей комнаты и на вопросы родителей о самочувствии отвечала спокойно, но вечером с ней сделалась сильная горячка. В бреду повторяла она имя Владимира, говорила о своей тайне, но слова ее были столь несвязны, что мать ничего не поняла, кроме того, что дочь влюблена в соседского помещика и что любовь, должно быть, была причиной болезни. И родители решили отдать Машу за Владимира. На приглашение Владимир отвечал сумбурным и невразумительным письмом, в котором писал, что ноги его не будет в их доме, и просил забыть о нем. А через несколько дней уехал он в армию. Происходило это в 1812 г., и через некоторое время имя его было напечатано в числе отличившихся и раненных под Бородином. Эта новость опечалила Машу, а вскоре скончался Гаврила Гаврилович, оставив ее своей наследницей. Женихи кружились вокруг неё, но она, казалось, была верна умершему в Москве от ран Владимиру.
«Между тем война со славою была окончена». Полки возвращались из-за границы. В имении Марьи Гавриловны появился раненый гусарский полковник Бурмин, который приехал в отпуск в своё поместье, находившееся неподалёку. Марья Гавриловна и Бурмин чувствовали, что нравились друг другу, но что-то удерживало каждого от решительного шага. Однажды Бурмин приехал с визитом и нашёл Марью Гавриловну в саду. Он объявил Марье Гавриловне, что любит ее, но не может стать ее мужем, так как уже женат, но не знает, кто его жена, где она и жива ли. И он рассказал ей удивительную историю, как в начале 1812 г. ехал он из отпуска в полк и во время сильной метели сбился с дороги. Увидев вдалеке огонёк, направился к нему и наехал на открытую церковь, около которой стояли сани и в нетерпении ходили люди. Они вели себя так, как будто ждали именно его. В церкви сидела молодая барышня, с которой Бурмина поставили перед налоем. Им двигало непростительное легкомыслие. Когда обряд венчания кончился, молодым предложили поцеловаться, и девушка, взглянув на Бурмина, с криком «не он, не он» упала без памяти. Бурмин беспрепятственно вышел из церкви и уехал. И вот теперь он не знает, что сделалось с его женою, как ее зовут, и не знает даже, где происходило венчание. Слуга, бывший с ним в то время, умер, так что нет никакой возможности отыскать эту женщину.
«Боже мой, Боже мой! — сказала Марья Гавриловна, схватив его руку, — так это были вы! И вы не узнаете меня? Бурмин побледнел... и бросился к ее ногам...»