При прослушивании произведения обрати внимание на оркестровку, выразительность отдельных тембров. группа каких музыкальных инструментов является приоритетной во фрагменте "ликование звёзд"?
22 июня 1941 года Дмитрий Дмитриевич собирался пойти на футбольный матч. По радио сообщили — началась война. И с этого момента помыслы композитора были направлены к одной цели — сделать все, что в его силах, во имя победы над врагом.
«До этих дней я знал лишь мирный труд. Нынче я готов взять в руки оружие! Я знаю, что фашизм и конец культуры, конец цивилизации — однозначны. Исторически победа фашизма нелепа и невозможна. Но я знаю, что человечество от гибели можно только сражаясь». Эти слова Шостаковича были напечатаны 5 июля в «Ленинградской правде». И они не были лишь словами. В день начала войны знаменитый композитор по чтобы его взяли добровольцем в Красную Армию. Ему отказали. Он вступил в Народное ополчение. Он хотел сражаться.
Вместе с консерваторскими педагогами и студентами Шостакович выезжал за город на строительство оборонительных сооружений. Вошел в пожарную команду и дежурил на крыше консерватории. Не только у нас, но и за пределами нашей страны стала впоследствии известна фотография Шостаковича в пожарном одеянии, в пожарной каске, опоясанного ремнями. Он стоит на боевом посту. Другое фото — Шостакович направляет куда-то вниз струю воды из шланга (оба снимка сделаны 29 июля 1941 года). Он участвовал в учебных занятиях, дежурил во время воздушных тревог. Случайно повстречавшийся с Шостаковичем Михаил Зощенко отметил: «Удивительно смотреть на композитора. Первое впечатление — слабости и бес чрезвычайно обманчиво. За тонкими чертами лица — мужество, сила и большая, непреклонная воля»
Рядом с этим высказыванием хочется привести другое, относящееся к более позднему времени. Ольга Берггольц рассказывала по радио о первом исполнении в Москве Седьмой симфонии, о том, как вышел на вызовы автор. «Народ, пришедший слушать «Ленинградскую симфонию», встал и стоя рукоплескал композитору, сыну и защитнику Ленинграда. А я глядела на него, маленького, хрупкого, в больших очках, и думала: «Этот человек сильнее Гитлера».
18 апреля 1869 года на музыкальном вечере у Л. И. Шестаковой В. В. Стасов предложил композитору в качестве оперного сюжета «Слово о полку Игореве». А. П. Бородин с интересом взялся за работу, побывал в окрестностях Путивля, изучал исторические и музыкальные источники, связанные с описываемым временем.
Опера писалась в течение восемнадцати лет, но в 1887 году композитор скончался, и опера осталась неоконченной. По записям А. П. Бородина работу завершили Александр Константинович Глазунов и Николай Андреевич Римский-Корсаков. Считается, что Глазунов по памяти восстановил увертюру, которую слышал в авторском исполнении на фортепиано (сам он опроверг эту легенду на страницах Русской музыкальной газеты)[1]. Он также почти целиком сочинил и оркестровал третье действие. Н. А. Римский-Корсаков оркестровал пролог, первое, второе и четвёртое действия и половецкий марш.
Бородин, Римский-Корсаков и, возможно, также А. К. Лядов вместе оркестровали сюиту «половецких танцев» второго акта, которая приобрела огромную популярность. В продолжении традиций оперы Глинки «Жизнь за царя», событийное развитие в сюжетной линии оперы «Князь Игорь» отражает грандиозность народных сцен с мощным звучанием хора, и в то же время, необычайные по красоте арии героев: Ярославны, Кончаковны, Владимира иполовецкой девушки.
Александр Порфирьевич Бородин успел оркестровать часть пролога (всё, кроме «Сцены затмения»), речитатив и арию князя Владимира Галицкого (I картина I акта), арию Ярославны и её сцену с девушками (II картина I акта, 1879), каватину Кончаковны (II акт, 1869), речитатив и каватину князя Владимира (II акт), арию Кончака (II акт), плач Ярославны (IV акт, 1875), народный хор (IV акт, 1879) и финальную сцену IV акта — партитура для оркестра с участием тенора Ерошки, баса Скулы и хора.
Трио Игоря, Владимира, Кончаковны и финал третьего акта с хором, Кончаковной и Кончаком были написаны Бородиным и завершены Глазуновым, который впоследствии и оркестровал их в 1888 году.
Римский-Корсаков и Глазунов сами написали сцену II акта, с участием Кончаковны и хора в 1887 году.
Композиторы были дружны и работали в тесном кругу, потому музыкальный стиль оперы представляет художественную целостность. Несмотря на то, что Глазунов и Римский-Корсаков оркестровали большую часть музыки (часть которой совсем не была записана), последний настоял на том, что «Князь Игорь» — полностью опера Александра Порфирьевича Бородина" — из книги А. Майкапара[2][3]. Насколько это справедливо, можно судить, сравнив редакцию Римского-Корсакова и Глазунова с недавно изданной авторской редакцией оперы[4].
Премьера оперы с большим успехом 23 октября (4 ноября) 1890 года в Петербурге на сцене Мариинского театра.
В прессе встречается мнение[5] (основанное на работе Павла Александровича Ламма по реконструкции авторской версии оперы), что незавершённость «Князя Игоря» — в большой степени легенда и что вместо того, чтобы только оркестровать часть номеров, Римский-Корсаков и Глазунов предпочли заново переписать большую часть абсолютно завершённой автором музыки...
ответ:Глава IV
В ОГНЕ ВОИНЫ
22 июня 1941 года Дмитрий Дмитриевич собирался пойти на футбольный матч. По радио сообщили — началась война. И с этого момента помыслы композитора были направлены к одной цели — сделать все, что в его силах, во имя победы над врагом.
«До этих дней я знал лишь мирный труд. Нынче я готов взять в руки оружие! Я знаю, что фашизм и конец культуры, конец цивилизации — однозначны. Исторически победа фашизма нелепа и невозможна. Но я знаю, что человечество от гибели можно только сражаясь». Эти слова Шостаковича были напечатаны 5 июля в «Ленинградской правде». И они не были лишь словами. В день начала войны знаменитый композитор по чтобы его взяли добровольцем в Красную Армию. Ему отказали. Он вступил в Народное ополчение. Он хотел сражаться.
Вместе с консерваторскими педагогами и студентами Шостакович выезжал за город на строительство оборонительных сооружений. Вошел в пожарную команду и дежурил на крыше консерватории. Не только у нас, но и за пределами нашей страны стала впоследствии известна фотография Шостаковича в пожарном одеянии, в пожарной каске, опоясанного ремнями. Он стоит на боевом посту. Другое фото — Шостакович направляет куда-то вниз струю воды из шланга (оба снимка сделаны 29 июля 1941 года). Он участвовал в учебных занятиях, дежурил во время воздушных тревог. Случайно повстречавшийся с Шостаковичем Михаил Зощенко отметил: «Удивительно смотреть на композитора. Первое впечатление — слабости и бес чрезвычайно обманчиво. За тонкими чертами лица — мужество, сила и большая, непреклонная воля»
Рядом с этим высказыванием хочется привести другое, относящееся к более позднему времени. Ольга Берггольц рассказывала по радио о первом исполнении в Москве Седьмой симфонии, о том, как вышел на вызовы автор. «Народ, пришедший слушать «Ленинградскую симфонию», встал и стоя рукоплескал композитору, сыну и защитнику Ленинграда. А я глядела на него, маленького, хрупкого, в больших очках, и думала: «Этот человек сильнее Гитлера».
Объяснение:
18 апреля 1869 года на музыкальном вечере у Л. И. Шестаковой В. В. Стасов предложил композитору в качестве оперного сюжета «Слово о полку Игореве». А. П. Бородин с интересом взялся за работу, побывал в окрестностях Путивля, изучал исторические и музыкальные источники, связанные с описываемым временем.
Опера писалась в течение восемнадцати лет, но в 1887 году композитор скончался, и опера осталась неоконченной. По записям А. П. Бородина работу завершили Александр Константинович Глазунов и Николай Андреевич Римский-Корсаков. Считается, что Глазунов по памяти восстановил увертюру, которую слышал в авторском исполнении на фортепиано (сам он опроверг эту легенду на страницах Русской музыкальной газеты)[1]. Он также почти целиком сочинил и оркестровал третье действие. Н. А. Римский-Корсаков оркестровал пролог, первое, второе и четвёртое действия и половецкий марш.
Бородин, Римский-Корсаков и, возможно, также А. К. Лядов вместе оркестровали сюиту «половецких танцев» второго акта, которая приобрела огромную популярность. В продолжении традиций оперы Глинки «Жизнь за царя», событийное развитие в сюжетной линии оперы «Князь Игорь» отражает грандиозность народных сцен с мощным звучанием хора, и в то же время, необычайные по красоте арии героев: Ярославны, Кончаковны, Владимира иполовецкой девушки.
Александр Порфирьевич Бородин успел оркестровать часть пролога (всё, кроме «Сцены затмения»), речитатив и арию князя Владимира Галицкого (I картина I акта), арию Ярославны и её сцену с девушками (II картина I акта, 1879), каватину Кончаковны (II акт, 1869), речитатив и каватину князя Владимира (II акт), арию Кончака (II акт), плач Ярославны (IV акт, 1875), народный хор (IV акт, 1879) и финальную сцену IV акта — партитура для оркестра с участием тенора Ерошки, баса Скулы и хора.
Трио Игоря, Владимира, Кончаковны и финал третьего акта с хором, Кончаковной и Кончаком были написаны Бородиным и завершены Глазуновым, который впоследствии и оркестровал их в 1888 году.
Римский-Корсаков и Глазунов сами написали сцену II акта, с участием Кончаковны и хора в 1887 году.
Композиторы были дружны и работали в тесном кругу, потому музыкальный стиль оперы представляет художественную целостность. Несмотря на то, что Глазунов и Римский-Корсаков оркестровали большую часть музыки (часть которой совсем не была записана), последний настоял на том, что «Князь Игорь» — полностью опера Александра Порфирьевича Бородина" — из книги А. Майкапара[2][3]. Насколько это справедливо, можно судить, сравнив редакцию Римского-Корсакова и Глазунова с недавно изданной авторской редакцией оперы[4].
Премьера оперы с большим успехом 23 октября (4 ноября) 1890 года в Петербурге на сцене Мариинского театра.
В прессе встречается мнение[5] (основанное на работе Павла Александровича Ламма по реконструкции авторской версии оперы), что незавершённость «Князя Игоря» — в большой степени легенда и что вместо того, чтобы только оркестровать часть номеров, Римский-Корсаков и Глазунов предпочли заново переписать большую часть абсолютно завершённой автором музыки...