Моросящий дождь уныло напевал мелодию холодного осеннего блюза, меланхолично выстукивая нотки по гофрированному навесу над стеклянной дверью. Иногда налетающий порывами резкий ветер срывал капли с навеса и швырял их в лица редких прохожих.
Немного сутулясь и придерживая локтем сползающий с плеча рюкзачок, Макс быстро взбежал по ступеням, оглянулся на залитую вечерними огнями мокрую улицу, чему-то усмехнулся и быстро распахнул дверь, за которой находилась небольшая, но очень уютная студия звукозаписи.
Здесь было сухо и тепло. Дежурный охранник на мгновение оторвался от чтения какого-то замусоленного журнальчика. Взглянув на вошедшего поверх очков, он снова углубился в изучение заинтересовавшей его страницы.
— И вам доброго вечера, — пробормотал Макс.
Охранник всё так же молча кивнул.
Расписавшись в журнале прихода, молодой человек по коридору и остановился перед дверью, над которой светилась надпись «Не входить — идёт запись!» Взглянув на ручные часы, он убедился в том, что пришло время его смены, и в этот момент надпись погасла. Открыв дверь, Макс вошёл в студию.
Повернувшийся вместе с креслом, звукорежиссёр Влад стащил с головы студийные наушники и радостно воскликнул:
— Ну, Сканерс, дождались наконец-то!
— Я вроде бы вовремя, — удивлённо плечами Макс.
— А никто и не спорит, — согласился Влад. — Просто я уже замучился сегодня с этими безголосыми певичками, желающими, чтобы я сделал из них, как минимум, Паулу Уэст или Кристину Агилеру. Представляешь?!
— Да уж, нелегко тебе приходится, — посочувствовал Макс.
Он Владу руку и, сняв курточку с капюшоном, повесил её на крючок у двери. Затем открыл рюкзак и достал стопку листов с распечатанным текстом. Бегло пролистав их, Сканерс поднял вопросительный взгляд на звукорежиссёра.
— Ну что, начнём?
— А ты музыку принёс?
Влад выжидательно уставился на Макса.
— Ах, да, чуть не забыл…
Максим обернулся к рюкзаку, порылся внутри и вытащил диск в потёртой пластиковой коробочке.
— Вот, держи, — он протянул его Владу. — Юля постаралась. Там есть несколько суперских треков.
— Да, повезло тебе с женой: ко всем своим положительным качествам она ещё и музыку обалденную пишет. Когда твой голос сплетается с её мелодиями, даже я порой заслушиваюсь и улетаю. А уж я-то всё это столько раз слышал…
Звукорежиссёр взял диск и бережно вставил его в плейер.
Да, он был прав. Макс и сам неоднократно во время начитывания текста под музыку Юли словно погружался в некий магический поток слова и звука. Казалось, закрой он сейчас глаза и тут же открой — окажется в том воображаемом мире, о котором шло повествование в очередном рассказе. Раньше они с Юлей всегда ходили на запись вместе. Но с тех пор, как появился сынишка, она по вечерам сидела с ним дома.
Сканерс был чтецом-декламатором и, как поговаривали, весьма незаурядным. При этом работал он совершенно в другой сфере, а начиткой рассказов занимался по вечерам в свободное от работы время и совершенно бесплатно. Это немного удивляло его знакомых и друзей, которые были уверены, что своим голосом он мог бы прилично зарабатывать. В принципе они были правы. Но тут присутствовал один маленький, но очень важный для Макса нюанс: занимаясь озвучкой бескорыстно, он мог себе позволить начитывать только те тексты, которые нравились ему самому. Сканерс отбирал их лично, интуитивно повинуясь какому-то необъяснимому внутреннему чувству. Знакомясь с очередным новым рассказом, Макс ощущал мысли автора, пробивающиеся сквозь строки. Иногда они бывали очень слабые, но всё же интересные. Тогда Сканерс усиливал их, пропуская через себя и очищая от лишних шероховатостей.
Когда всё это преобразовывалось в озвученный текст, обрамлённый волшебной музыкой Юли, рассказ превращался в нечто магическое психологически воздействовать на слушателей. В этом Макс и сам убеждался неоднократно. Обычно по окончании записи звукорежиссёр и ребята из соседних тон студий, заходившие «на огонёк», сидели, словно в трансе. Правда и сам чтец после записи чувствовал себя выжатым, как лимон. Ему казалось, что он опустошён полностью, и осталась лишь внешняя хрупкая оболочка. Обычно после записи он отдыхал на старом диване в контрольной комнате, а Влад отпаивал его ароматным зелёным чаем с бутербродами.
— Ну-с вас сударь, — провозгласил звукорежиссёр, склоняясь в шутливом поклоне и открывая дверь в небольшую вокальную комнату, отгороженную двойным панорамным стеклом от операторской.
Войдя в комнатку, Сканерс опустил стопку печатных листов на узкий стол. Два верхних листка он установил на пюпитре, а сам поудобней устроился на высоком стуле, чтобы можно было легко и свободно дышать. Привычным движением правой руки он сдвинул с глаз светловолосую прядь, а левой притянул к себе микрофон. Это был его любимый передавать все тонкости манеры исполнителя. Надев наушники, Макс прикрыл глаза, отрешаясь от внешнего мира.
Моросящий дождь уныло напевал мелодию холодного осеннего блюза, меланхолично выстукивая нотки по гофрированному навесу над стеклянной дверью. Иногда налетающий порывами резкий ветер срывал капли с навеса и швырял их в лица редких прохожих.
Немного сутулясь и придерживая локтем сползающий с плеча рюкзачок, Макс быстро взбежал по ступеням, оглянулся на залитую вечерними огнями мокрую улицу, чему-то усмехнулся и быстро распахнул дверь, за которой находилась небольшая, но очень уютная студия звукозаписи.
Здесь было сухо и тепло. Дежурный охранник на мгновение оторвался от чтения какого-то замусоленного журнальчика. Взглянув на вошедшего поверх очков, он снова углубился в изучение заинтересовавшей его страницы.
— И вам доброго вечера, — пробормотал Макс.
Охранник всё так же молча кивнул.
Расписавшись в журнале прихода, молодой человек по коридору и остановился перед дверью, над которой светилась надпись «Не входить — идёт запись!» Взглянув на ручные часы, он убедился в том, что пришло время его смены, и в этот момент надпись погасла. Открыв дверь, Макс вошёл в студию.
Повернувшийся вместе с креслом, звукорежиссёр Влад стащил с головы студийные наушники и радостно воскликнул:
— Ну, Сканерс, дождались наконец-то!
— Я вроде бы вовремя, — удивлённо плечами Макс.
— А никто и не спорит, — согласился Влад. — Просто я уже замучился сегодня с этими безголосыми певичками, желающими, чтобы я сделал из них, как минимум, Паулу Уэст или Кристину Агилеру. Представляешь?!
— Да уж, нелегко тебе приходится, — посочувствовал Макс.
Он Владу руку и, сняв курточку с капюшоном, повесил её на крючок у двери. Затем открыл рюкзак и достал стопку листов с распечатанным текстом. Бегло пролистав их, Сканерс поднял вопросительный взгляд на звукорежиссёра.
— Ну что, начнём?
— А ты музыку принёс?
Влад выжидательно уставился на Макса.
— Ах, да, чуть не забыл…
Максим обернулся к рюкзаку, порылся внутри и вытащил диск в потёртой пластиковой коробочке.
— Вот, держи, — он протянул его Владу. — Юля постаралась. Там есть несколько суперских треков.
— Да, повезло тебе с женой: ко всем своим положительным качествам она ещё и музыку обалденную пишет. Когда твой голос сплетается с её мелодиями, даже я порой заслушиваюсь и улетаю. А уж я-то всё это столько раз слышал…
Звукорежиссёр взял диск и бережно вставил его в плейер.
Да, он был прав. Макс и сам неоднократно во время начитывания текста под музыку Юли словно погружался в некий магический поток слова и звука. Казалось, закрой он сейчас глаза и тут же открой — окажется в том воображаемом мире, о котором шло повествование в очередном рассказе. Раньше они с Юлей всегда ходили на запись вместе. Но с тех пор, как появился сынишка, она по вечерам сидела с ним дома.
Сканерс был чтецом-декламатором и, как поговаривали, весьма незаурядным. При этом работал он совершенно в другой сфере, а начиткой рассказов занимался по вечерам в свободное от работы время и совершенно бесплатно. Это немного удивляло его знакомых и друзей, которые были уверены, что своим голосом он мог бы прилично зарабатывать. В принципе они были правы. Но тут присутствовал один маленький, но очень важный для Макса нюанс: занимаясь озвучкой бескорыстно, он мог себе позволить начитывать только те тексты, которые нравились ему самому. Сканерс отбирал их лично, интуитивно повинуясь какому-то необъяснимому внутреннему чувству. Знакомясь с очередным новым рассказом, Макс ощущал мысли автора, пробивающиеся сквозь строки. Иногда они бывали очень слабые, но всё же интересные. Тогда Сканерс усиливал их, пропуская через себя и очищая от лишних шероховатостей.
Когда всё это преобразовывалось в озвученный текст, обрамлённый волшебной музыкой Юли, рассказ превращался в нечто магическое психологически воздействовать на слушателей. В этом Макс и сам убеждался неоднократно. Обычно по окончании записи звукорежиссёр и ребята из соседних тон студий, заходившие «на огонёк», сидели, словно в трансе. Правда и сам чтец после записи чувствовал себя выжатым, как лимон. Ему казалось, что он опустошён полностью, и осталась лишь внешняя хрупкая оболочка. Обычно после записи он отдыхал на старом диване в контрольной комнате, а Влад отпаивал его ароматным зелёным чаем с бутербродами.
— Ну-с вас сударь, — провозгласил звукорежиссёр, склоняясь в шутливом поклоне и открывая дверь в небольшую вокальную комнату, отгороженную двойным панорамным стеклом от операторской.
Войдя в комнатку, Сканерс опустил стопку печатных листов на узкий стол. Два верхних листка он установил на пюпитре, а сам поудобней устроился на высоком стуле, чтобы можно было легко и свободно дышать. Привычным движением правой руки он сдвинул с глаз светловолосую прядь, а левой притянул к себе микрофон. Это был его любимый передавать все тонкости манеры исполнителя. Надев наушники, Макс прикрыл глаза, отрешаясь от внешнего мира.