В связи с премьерой оперы «Милосердие Тита», Моцарт приехал в Прагу уже больным, и с этих пор его состояние ухудшалось. Ещё во время завершения «Волшебной Флейты» у Моцарта начались обмороки, он сильно пал духом. Как только «Волшебная флейта» была исполнена, Моцарт с энтузиазмом занялся работой над Реквиемом. По возвращении из Бадена Констанция сделала всё, чтобы удержать его от работы; в конце концов она забрала у мужа партитуру Реквиема и вызвала лучшего в Вене врача, доктора Николауса Клоссе.
Действительно, благодаря этому состояние Моцарта настолько улучшилось, что он смог 15 ноября завершить свою масонскую кантату и продирижировать её исполнением. Он велел Констанции вернуть ему Реквием и работал над ним дальше. Однако улучшение продолжалось недолго: 20 ноября Моцарт слёг. У него началась слабость, руки и ноги распухли до такой степени, что он не мог ходить, затем последовали внезапные приступы рвоты. Кроме того, у него обострился слух, и он велел убрать из комнаты клетку со своей любимой канарейкой — он не мог выносить её пения. 28 ноября состояние Моцарта ухудшилось настолько, что Клоссе пригласил на консилиум доктора М. фон Саллаба, в то время главного врача Главной венской больницы. В течение двух недель, проведённых Моцартом в постели, за ним ухаживала его свояченица Софи Вебер, оставившая после себя многочисленные воспоминания о жизни и смерти Моцарта. Она замечала, что с каждым днём Моцарт постепенно слабел, к тому же его состояние усугублялось ненужными кровопусканиями, которые были привычнейшими средствами тогдашней медицины, и применялись также докторами Клоссе и Саллаба
Клоссе и Саллаба диагностировали у Моцарта «острую просовидную лихорадку» (такой диагноз был указан и в свидетельстве о смерти)[К 8]; доктор Э. Гульднер фон Лобес, впоследствии главный врач Вены, называл эту болезнь «ревматической воспалительной лихорадкой». 6 декабря 1791 года около 3 часов пополудни тело Моцарта было привезено к Собору Святого Стефана. Здесь, в Крестовой капелле, примыкающей к северной стороне собора, состоялась скромная религиозная церемония, на которой присутствовали друзья Моцарта ван Свитен, Сальери, Альбрехтсбергер, Зюсмайер, Дайнер, Рознер, виолончелист Орслер и другие. Катафалк отправился на кладбище Святого Марка, в соответствии с предписаниями того времени, после шести часов вечера, то есть уже в темноте, без сопровождающих Дата захоронения Моцарта является спорной: источники указывают 6 декабря, когда гроб с его телом был отправлен на кладбище, однако регламент запрещал хоронить умерших раньше, чем спустя 48 часов после смерти.
Весну селяне «кличут», «окликают», «гукают», «заклинают», то есть призывают путём заклинаний. Начало весны связывали с прилётом птиц, причём полагали, что птицы приносят её с собой. Слова «как птицы прилетят, так теплота у нас пойдёт» означают не только последовательность событий, но выражают представление о причине и следствии [4] . Чтобы вызывать прилёт птиц, а следовательно, и начало весны, надо было этот прилёт изобразить, имитировать его. Главное средство закликанья весны состояло в том, что в один из мартовских дней пекли жаворонков или куликов . Этих птиц давали детям, которые клали их на возвышенные места, либо привязывали на нитках, либо подбрасывали в воздух. При этом дети пели веснянки — обрядовые песни, которые должны были призвать, приблизить весну. Пример веснянки[5] : Жаворонки, жаворонки, Дайте нам лето, А мы вам зиму. У нас корма нету! Жаворонки, Прилетайте к нам, Тут кисели талкут, Тут блины пекут. Жаворонки, жаворонки, Катитеся колесом, Ваши дети за лесом, Связаны поясом. Чу — виль — виль, Весна пришла На калясочках, Зима ушла на саночках. Мужики, мужики Точите сошнички, Скоро пашеньку пахать!
ТРАГЕДИЯ
В связи с премьерой оперы «Милосердие Тита», Моцарт приехал в Прагу уже больным, и с этих пор его состояние ухудшалось. Ещё во время завершения «Волшебной Флейты» у Моцарта начались обмороки, он сильно пал духом. Как только «Волшебная флейта» была исполнена, Моцарт с энтузиазмом занялся работой над Реквиемом. По возвращении из Бадена Констанция сделала всё, чтобы удержать его от работы; в конце концов она забрала у мужа партитуру Реквиема и вызвала лучшего в Вене врача, доктора Николауса Клоссе.
Действительно, благодаря этому состояние Моцарта настолько улучшилось, что он смог 15 ноября завершить свою масонскую кантату и продирижировать её исполнением. Он велел Констанции вернуть ему Реквием и работал над ним дальше. Однако улучшение продолжалось недолго: 20 ноября Моцарт слёг. У него началась слабость, руки и ноги распухли до такой степени, что он не мог ходить, затем последовали внезапные приступы рвоты. Кроме того, у него обострился слух, и он велел убрать из комнаты клетку со своей любимой канарейкой — он не мог выносить её пения. 28 ноября состояние Моцарта ухудшилось настолько, что Клоссе пригласил на консилиум доктора М. фон Саллаба, в то время главного врача Главной венской больницы. В течение двух недель, проведённых Моцартом в постели, за ним ухаживала его свояченица Софи Вебер, оставившая после себя многочисленные воспоминания о жизни и смерти Моцарта. Она замечала, что с каждым днём Моцарт постепенно слабел, к тому же его состояние усугублялось ненужными кровопусканиями, которые были привычнейшими средствами тогдашней медицины, и применялись также докторами Клоссе и Саллаба
Клоссе и Саллаба диагностировали у Моцарта «острую просовидную лихорадку» (такой диагноз был указан и в свидетельстве о смерти)[К 8]; доктор Э. Гульднер фон Лобес, впоследствии главный врач Вены, называл эту болезнь «ревматической воспалительной лихорадкой». 6 декабря 1791 года около 3 часов пополудни тело Моцарта было привезено к Собору Святого Стефана. Здесь, в Крестовой капелле, примыкающей к северной стороне собора, состоялась скромная религиозная церемония, на которой присутствовали друзья Моцарта ван Свитен, Сальери, Альбрехтсбергер, Зюсмайер, Дайнер, Рознер, виолончелист Орслер и другие. Катафалк отправился на кладбище Святого Марка, в соответствии с предписаниями того времени, после шести часов вечера, то есть уже в темноте, без сопровождающих Дата захоронения Моцарта является спорной: источники указывают 6 декабря, когда гроб с его телом был отправлен на кладбище, однако регламент запрещал хоронить умерших раньше, чем спустя 48 часов после смерти.
Чтобы вызывать прилёт птиц, а следовательно, и начало весны, надо было этот прилёт изобразить, имитировать его. Главное средство закликанья весны состояло в том, что в один из мартовских дней пекли жаворонков или куликов . Этих птиц давали детям, которые клали их на возвышенные места, либо привязывали на нитках, либо подбрасывали в воздух. При этом дети пели веснянки — обрядовые песни, которые должны были призвать, приблизить весну. Пример веснянки[5] :
Жаворонки, жаворонки,
Дайте нам лето,
А мы вам зиму.
У нас корма нету!
Жаворонки,
Прилетайте к нам,
Тут кисели талкут,
Тут блины пекут.
Жаворонки, жаворонки,
Катитеся колесом,
Ваши дети за лесом,
Связаны поясом.
Чу — виль — виль,
Весна пришла
На калясочках,
Зима ушла на саночках.
Мужики, мужики
Точите сошнички,
Скоро пашеньку пахать!