Жил на свете дед дремотный, Нудный был и тягомотный , Днем на лавочке сидел , Взглядом злобы и призренья, На прохожих он глядел, Сыпя в след им оскорбленья, Не любил старик детей , За их шум и хулиганства, Прогонял клюкой своей, Из дворового пространства, Уважали старика взрослые и детки. Ведь тот дед в войну служил в фронтовой разведке " И ЕЩЕ ТАКОЕ ПРОДОЛЖЕНИЕ ЕСТЬ Жил на свете дед дремотный, Нудный дед и тягомотный, На скамейке он сидел, Зло на каждого глядел. Головой седой мотал, Вслух невнятно бормотал. Никого он не любил, Недоволен всеми был. Только бедную собачку На коленях дед пригрел. Вдруг залаяла собачка, Он ее клюкой огрел. Бедный пёсик убежал, Дед вослед ему заржал. А потом сидел, кривлялся, Над прохожими смеялся. А смеялся от чего? Может, он уже "того"?
Нудный был и тягомотный ,
Днем на лавочке сидел ,
Взглядом злобы и призренья,
На прохожих он глядел,
Сыпя в след им оскорбленья,
Не любил старик детей ,
За их шум и хулиганства,
Прогонял клюкой своей,
Из дворового пространства,
Уважали старика взрослые и детки.
Ведь тот дед в войну служил в фронтовой разведке "
И ЕЩЕ ТАКОЕ ПРОДОЛЖЕНИЕ ЕСТЬ
Жил на свете дед дремотный,
Нудный дед и тягомотный,
На скамейке он сидел,
Зло на каждого глядел.
Головой седой мотал,
Вслух невнятно бормотал.
Никого он не любил,
Недоволен всеми был.
Только бедную собачку
На коленях дед пригрел.
Вдруг залаяла собачка,
Он ее клюкой огрел.
Бедный пёсик убежал,
Дед вослед ему заржал.
А потом сидел, кривлялся,
Над прохожими смеялся.
А смеялся от чего?
Может, он уже "того"?