Можно ли это суждение отнести к компромиссу в политическом конфликте?
Определенно, да, это суждение Людвига Эрхарда можно отнести к компромиссу в политическом конфликте. Именно отсюда мы имеем оказии в истории, когда разные страны уверены в победе своей страны в определенной войне. То есть у одной войны несколько победителей.
1) К какой из двух представленных в параграфе позиций по оценке роли конфликтов в жизни общества можно отнести взгляды автора? В каких словах документа точка зрения автора выражена наиболее определенно?
В 4м параграфе описана позиция автора в оценке роли конфликтов. «Нужно подчеркнуть еще раз, что конфликты не исчезают путем их регулирования. Там, где существует общество,существуют также конфликты» - именно в этом проявляется всеобъемлющая роль конфликта в обществе.
2) Какую роль в регулировании конфликта может сыграть посредничество? Почему автор называет его мягкой формой участия третьей стороны? В чем состоит отличие арбитража от посредничества?
Посредничество в регулировании конфликта играет большую роль, потому что эффективно решить спор и в мягкой форме. Посредничество является мягкой формой участия потому, что это процесс переговоров с обсуждением разных условий, предложений этого посредника, то есть здесь не приминяется сила и конфликтующие стороны могут даже не контактировать.
3)Почему обязательный арбитраж рассматривается как форма, находящаяся на границе между регулированием и подавлением конфликта?
Потому что арбитраж только приглашение третьей стороны. А вот обязательное исполнение этих условий может быть уже подавлением конфликта. То есть регулирование и подавление зависят от разной степени положения.
4) Как вы думаете, что дает основание автору утверждать: конфликты не исчезают путем их регулирования? Согласны ли вы с этим утверждением? На чем основана ваша точка зрения?
Автор говорит, что конфликты не исчезают путем их регулирования, потому что конфликты существуют везде и появятся снова, ведь для общества с огромным масштабом различных интересов это нормально. Я думаю также.
Существенное различие между наукой и моралью, между истиной и добром проявляется также в обоснования представлений, которые по своим практическим выводам могут полностью совпадать. Допустим, что и познание объективной необходимости движения к будущему, и признание нравственного долженствования идеального миропорядка призывают людей к одним и тем же действиям. Но в первом случае сущность человека, обосновывающая необходимость революционной практики, выступает как историческая категория, как нечто такое, что само определяется предшествующим ходом развития общества. Во втором же случае сущность человека, требующая установления «подлинно человеческих» условий, представляется в виде единственно возможной истины, которая лишь постепенно признавалась в ходе исторического прогресса. Но не следует делать отсюда вывод о внеисторичности и метафизичности нравственного сознания. Ибо если ход исторического развития является закономерным процессом, то его общую схему можно представить в виде последовательного развертывания сущностного принципа, который присущ человеческой истории в целом. Однако нравственные воззрения не могут претендовать на то, чтобы стать философией истории или объяснять законы и механизмы социального движения; они остаются лишь осознания человеком своего «назначения».
Морализирование, подмена научных методов исследования постулированием нравственных идеалов, часто имело место в социально-философской мысли. Когда же моральное сознание вторгается в область социально-исторической теории, пытается объяснять ход истории, оно часто опускается до несвойственной ему идеологической апологетики далеко не моральных порядков. Смешение критериев науки и морали может принести лишь вред обеим.
Таким образом, во о соотношении науки и морали не может быть решен выбором одной из альтернатив — либо единство и сходство, либо принципиальное различие и отсутствие связи. В том-то и дело, что взаимосвязь предполагает здесь различие. Выступая в известном смысле как вещи разнопорядковые, наука и мораль взаимно «проницают» друг друга, подобно электромагнитным полям, свободно проходящим через среду любой степени плотности. В научной деятельности действуют законы морали (ученые тоже люди), а нравственность как объект изучения подчиняется всем законам предмета научного анализа.
Но вернемся к отличиям морали от обычая. Второе такое различие состоит в том, что обычная норма рас только на ту социальную общность, которая эту норму повседневно практикует. В случае относительно замкнутого характера бытия различных общностей практикуемые ими обычаи, при всем их несходстве, остаются безразличными друг к другу: одни живут по таким-то обычаям, а другие — по иным. Во о «правоте» тех или других не возникает. Иное дело — мораль. Здесь представления о правильном и должном рас на людей безотносительно к их групповой, племенной или национальной принадлежности. Этот аспект нравственного сознания возникает впервые вместе с зачаточными представлениями о единстве человеческого рода, когда прорываются узкие рамки родо- племенного мышления, с точки зрения которого индивид имеет обязанности только перед «своим» племенем, но не перед остальными людьми. Лишь признание некоторых всечеловеческих законов жизни может быть отнесено к нравственному сознанию в подлинном смысле. Всякая мораль (в том числе и классовая) выдвигает свои положения в качестве истинных и равнообязательных для всего человечества.
Определенно, да, это суждение Людвига Эрхарда можно отнести к компромиссу в политическом конфликте. Именно отсюда мы имеем оказии в истории, когда разные страны уверены в победе своей страны в определенной войне. То есть у одной войны несколько победителей.
1) К какой из двух представленных в параграфе позиций по оценке роли конфликтов в жизни общества можно отнести взгляды автора? В каких словах документа точка зрения автора выражена наиболее определенно?В 4м параграфе описана позиция автора в оценке роли конфликтов. «Нужно подчеркнуть еще раз, что конфликты не исчезают путем их регулирования. Там, где существует общество,существуют также конфликты» - именно в этом проявляется всеобъемлющая роль конфликта в обществе.
2) Какую роль в регулировании конфликта может сыграть посредничество? Почему автор называет его мягкой формой участия третьей стороны? В чем состоит отличие арбитража от посредничества?Посредничество в регулировании конфликта играет большую роль, потому что эффективно решить спор и в мягкой форме. Посредничество является мягкой формой участия потому, что это процесс переговоров с обсуждением разных условий, предложений этого посредника, то есть здесь не приминяется сила и конфликтующие стороны могут даже не контактировать.
3)Почему обязательный арбитраж рассматривается как форма, находящаяся на границе между регулированием и подавлением конфликта?Потому что арбитраж только приглашение третьей стороны. А вот обязательное исполнение этих условий может быть уже подавлением конфликта. То есть регулирование и подавление зависят от разной степени положения.
4) Как вы думаете, что дает основание автору утверждать: конфликты не исчезают путем их регулирования? Согласны ли вы с этим утверждением? На чем основана ваша точка зрения?Автор говорит, что конфликты не исчезают путем их регулирования, потому что конфликты существуют везде и появятся снова, ведь для общества с огромным масштабом различных интересов это нормально. Я думаю также.
Существенное различие между наукой и моралью, между истиной и добром проявляется также в обоснования представлений, которые по своим практическим выводам могут полностью совпадать. Допустим, что и познание объективной необходимости движения к будущему, и признание нравственного долженствования идеального миропорядка призывают людей к одним и тем же действиям. Но в первом случае сущность человека, обосновывающая необходимость революционной практики, выступает как историческая категория, как нечто такое, что само определяется предшествующим ходом развития общества. Во втором же случае сущность человека, требующая установления «подлинно человеческих» условий, представляется в виде единственно возможной истины, которая лишь постепенно признавалась в ходе исторического прогресса. Но не следует делать отсюда вывод о внеисторичности и метафизичности нравственного сознания. Ибо если ход исторического развития является закономерным процессом, то его общую схему можно представить в виде последовательного развертывания сущностного принципа, который присущ человеческой истории в целом. Однако нравственные воззрения не могут претендовать на то, чтобы стать философией истории или объяснять законы и механизмы социального движения; они остаются лишь осознания человеком своего «назначения».
Морализирование, подмена научных методов исследования постулированием нравственных идеалов, часто имело место в социально-философской мысли. Когда же моральное сознание вторгается в область социально-исторической теории, пытается объяснять ход истории, оно часто опускается до несвойственной ему идеологической апологетики далеко не моральных порядков. Смешение критериев науки и морали может принести лишь вред обеим.
Таким образом, во о соотношении науки и морали не может быть решен выбором одной из альтернатив — либо единство и сходство, либо принципиальное различие и отсутствие связи. В том-то и дело, что взаимосвязь предполагает здесь различие. Выступая в известном смысле как вещи разнопорядковые, наука и мораль взаимно «проницают» друг друга, подобно электромагнитным полям, свободно проходящим через среду любой степени плотности. В научной деятельности действуют законы морали (ученые тоже люди), а нравственность как объект изучения подчиняется всем законам предмета научного анализа.
Но вернемся к отличиям морали от обычая. Второе такое различие состоит в том, что обычная норма рас только на ту социальную общность, которая эту норму повседневно практикует. В случае относительно замкнутого характера бытия различных общностей практикуемые ими обычаи, при всем их несходстве, остаются безразличными друг к другу: одни живут по таким-то обычаям, а другие — по иным. Во о «правоте» тех или других не возникает. Иное дело — мораль. Здесь представления о правильном и должном рас на людей безотносительно к их групповой, племенной или национальной принадлежности. Этот аспект нравственного сознания возникает впервые вместе с зачаточными представлениями о единстве человеческого рода, когда прорываются узкие рамки родо- племенного мышления, с точки зрения которого индивид имеет обязанности только перед «своим» племенем, но не перед остальными людьми. Лишь признание некоторых всечеловеческих законов жизни может быть отнесено к нравственному сознанию в подлинном смысле. Всякая мораль (в том числе и классовая) выдвигает свои положения в качестве истинных и равнообязательных для всего человечества.
Объяснение: