dzubanuksofia

13.01.2021 00:25 •  Обществознание

Воля,ощущения, восприятие, воображение, представление,  логическое мышление, интеллект, память, интуиция, талант. Источники познания древние мудрецы считали, что познание себя-это высшее знание, к которому должен стремиться каждый человек.Под процессом самопознания они понимали исследование и познание истинной структуры человека, дающей возможность комплексного раскрытия своего «Я»
Совесть фрагмент из книги «Причуды моей памяти» Д. Гранин 
С течением времени начинаю понимать, что до человека порой может достучаться только совесть, внутренний его голос, он куда действенней, чем бесконечные призывы, требования учителей, воспитателей, даже родителей... ...Мне приходит на память удивительный пример, впечатливший меня надолго. 28 июля 1958 года умер Михаил Михайлович Зощенко. На «Литераторских мостках» партийное начальство хоронить его не разрешило, видимо, высокие начальники посчитали, что недостоин. Им всегда виднее. И рядом не разрешили. Наконец указали (!) похоронить его в Сестрорецке, где он иногда жил на даче. Гражданскую панихиду проводили в Доме писателя. Вести еѐ поручили Александру Прокофьеву, первому секретарю Союза писателей. Обязали вести кратко, не допуская никакой политики, строго придерживаясь регламента, не позволять никаких выпадов, нагнали много милиции и работников Большого дома. Все желающие в Дом попасть не могли, люди заполонили лестницу, ведущую к залу. Большая толпа осталась на улице. Радиофицировать не разрешили. Слово дали Виссариону Саянову, Михаилу Слонимскому, его другу времѐн «Серапионовых братьев». Церемония заканчивалась, когда вдруг, растолкав всех, прорвался к гробу Леонид Борисов. Это был уже пожилой писатель, автор известной книги об Александре Грине «Волшебник из Гель-Гью», человек, который никогда не выступал ни на каких собраниях, можно считать, вполне благонамеренный. Наверное, поэтому Александр Прокофьев не стал останавливать его, тем более что панихида проходила благополучно, никто ни слова не говорил о травле Зощенко, о постановлении ЦК, словно никакой трагедии не было в его жизни, была благополучная жизнь автора популярных рассказов. «Миша, дорогой, – закричал Борисов, – прости нас, дураков, мы тебя не защитили, отдали тебя убийцам, виноваты мы, виноваты!» Надрывный тонкий голос его поднялся, пронзил всех, покатился вниз, люди передавали друг другу его слова, на улице толпа всколыхнулась. Александр Прокофьев не посмел нарушить ритуал. Рыдая, Леонид Борисов отошѐл. Я возвращался домой с Алексеем Ивановичем Пантелеевым, он говорил: «Слава Богу, хоть кого-то допекло, нашѐлся человек нашу честь, а мы-то, мы-то...» Что это было? Борисов не собирался выступать, но что-то прорвалось, и он уже не мог справиться с собой, это было чувство, нерассуждающее, подсознательное, не выбирать. 
1. Описанный в рассказе случай произошел в конце 50-х годов ХХ века. Вспомните, каким было это время в советской истории? Как складывались судьбы интеллигенции в условиях авторитарного режима? 
2. Можно ли считать поступок писателя Леонида Борисова нравственным выбором? Почему? Что заставило его пренебречь запретами и указаниями партийных органов? 
3. Какие чувства испытали автор рассказа и его друг после случившегося? 
4. Согласны ли вы с автором, считающим, что совесть «куда действенней, чем бесконечные призывы, требования учителей, воспитателей, даже родителей»?​