ПЕРВЫЙ СНЕГ Жизнь меряют веснами. Однако первый снег заставляет нас встрепенуться, подумать о течении времени. Две недели назад меня разбудил возбужденный голос деда. — Погляди-ка, снег нападал! Но немного, на один комок только хватит. За окном лежали простынки первого зазимка. И наступает утро, когда и взрослый, проснувшись в посветлевшем жилье, долго стоит у окна — снег… Завтра к снегу привыкнешь. Но сегодня изменившийся за ночь мир волнует, как день рождения, как ледоход, как листопад, как бой часов в новогоднюю ночь. Давнее правило: в день прихода зимы оказаться в лесу. Убеждаешься: тут тоже царит удивление сказочной переменой. Удивленно топчутся гуси у крыльца лесника. Гусыня-мать на своем веку уже видела снег. А молодые озадаченно озираются, пробуют клювом холодное вещество. Умная ворона вышагивает вдоль изгороди, припоминая, где спрятан излишек еды — и так голову повернет, и так. Не найдя кладовую, ворона решает в снегу искупаться. Я много раз видел, как птицы чистят в снегу оперенье. Ворона это делает особенно вдохновенно. Она погружается в снег, чуть хохлится и очень забавно начинает ползти, оставляя сзади глубокую борозду. Оглянулась, встряхнулась и опять поползла. За долгую осень на свалках и мусорных кучах перья испачкались, заскорузли — чистка очень важна. Но не всякий снег для этого годен. Слежавшийся или мокрый не может сделать того, что делает вот такой рыхлый, сухой и легкий снежок. Любопытно, что все это одинаково понимают: ворона почистилась, собака около будки с наслаждением валяется, дочь лесника вынесла, расстелила по снегу половички, шумно их выколачивает. А в лесу тишина. Перемена за ночь так велика, что все живое оцепенело, притихло на всякий случай, привыкает к побелевшему миру. Опушка и поляны в лесу чисты, как нетронутый лист бумаги — ни единого следа. Только в низине видишь шевелящийся черный бутон рыхлого чернозема. Это крот, равнодушный к белому свету, гонит наружу черные метки подземных своих путей… Я очень люблю первый снег. Он такой пушистый, легкий, нежный. Но, к сожалению,
