(Речь Суворова, записанная со слов Багратиона на военном совете)
"Мы окружены горами... окружены врагом сильным, возгордившимся победою... Со времени дела при Пруте, при Государе Императоре Петре Великом, русские войска никогда не были в таком гибелью грозящем положении... Нет, это уже не измена, а явное предательство... разумное, рассчитанное предательство нас, столько крови своей проливших за Австрии теперь ждать не от кого, одна надежда на Бога, другая — на величайшую храбрость и высочайшее самоотвержение войск, вами предводимых... Нам предстоят труды величайшие, небывалые в мире! Мы на краю пропасти! Но мы — русские! С нами Бог честь и достояние России и её Самодержца сына его...»
Старший после Суворова генерал Дерфельден от имени всей армии заверил Суворова в том, что каждый выполнит свой долг: «Всё перенесём и не посрамим русского оружия, а если падём, то умрём со славою! Веди нас, куда думаешь, делай, что знаешь, мы твои, отец, мы русские!» — «Благодарю, — ответил Суворов, — Надеюсь! Рад! Помилуй Бог, мы русские! Благодарю разобьём врага! И победа над ним, и победа над коварством будет победа!»
М.В.Ломоносов имел в виду, что некоторые ораторы говорят вроде бы и возвышенно, и красиво, и пафосно, а вызывают отталкивающее впечатление. Он предупреждал, что подобными словами следует пользоваться «с великой осторожностью, чтобы слог не казался надутым». Ломоносов был автором первой русской грамматики, по которой мы, собственно, и живём до сих пор. Не поверите, но и сегодня наши двоечники совершают всё те же ошибки, от которых Михаил Васильевич предостерегал ещё в середине XVIII века в своей «Русской грамматике»: «Окончаниями от правил отходит немалое число глаголов, из которых знатнейшие суть: даю, ем, хочу. Я хочу, ты хочешь, он хочет, мы хотим, вы хотите, они хотят. Говорят иные – хочем, хочете, хочут. Однако непристойно». Что касается высказывания А.С.Пушкина: «Грамматика не предписывает законов языку, но изъясняет и утверждает его обычаи», то, я думаю, что он имел в виду, что язык, безусловно, будет претерпевать изменения во времени, он должен меняться. Иногда для удовлетворения насущных потребностей общества грамматика и лексика как бы идут на компромисс, колебля старые обычаи языка. И процесс словообразования уходит от старых словоформ, но и этот новый путь тоже направляется грамматическими нормами.
(Речь Суворова, записанная со слов Багратиона на военном совете)
"Мы окружены горами... окружены врагом сильным, возгордившимся победою... Со времени дела при Пруте, при Государе Императоре Петре Великом, русские войска никогда не были в таком гибелью грозящем положении... Нет, это уже не измена, а явное предательство... разумное, рассчитанное предательство нас, столько крови своей проливших за Австрии теперь ждать не от кого, одна надежда на Бога, другая — на величайшую храбрость и высочайшее самоотвержение войск, вами предводимых... Нам предстоят труды величайшие, небывалые в мире! Мы на краю пропасти! Но мы — русские! С нами Бог честь и достояние России и её Самодержца сына его...»
Старший после Суворова генерал Дерфельден от имени всей армии заверил Суворова в том, что каждый выполнит свой долг: «Всё перенесём и не посрамим русского оружия, а если падём, то умрём со славою! Веди нас, куда думаешь, делай, что знаешь, мы твои, отец, мы русские!» — «Благодарю, — ответил Суворов, — Надеюсь! Рад! Помилуй Бог, мы русские! Благодарю разобьём врага! И победа над ним, и победа над коварством будет победа!»
Он предупреждал, что подобными словами следует пользоваться «с великой осторожностью, чтобы слог не казался надутым».
Ломоносов был автором первой русской грамматики, по которой мы, собственно, и живём до сих пор. Не поверите, но и сегодня наши двоечники совершают всё те же ошибки, от которых Михаил Васильевич предостерегал ещё в середине XVIII века в своей «Русской грамматике»: «Окончаниями от правил отходит немалое число глаголов, из которых знатнейшие суть: даю, ем, хочу. Я хочу, ты хочешь, он хочет, мы хотим, вы хотите, они хотят. Говорят иные – хочем, хочете, хочут. Однако непристойно».
Что касается высказывания А.С.Пушкина: «Грамматика не предписывает законов языку, но изъясняет и утверждает его обычаи», то, я думаю, что он имел в виду, что язык, безусловно, будет претерпевать изменения во времени,
он должен меняться. Иногда для удовлетворения насущных потребностей общества грамматика и лексика как бы идут на компромисс, колебля старые обычаи языка. И процесс словообразования уходит от старых словоформ, но и этот новый путь тоже направляется грамматическими нормами.