Моё любимое животное -это собака.Ведь не даром собаку считают другом человека. Не давно мне подарили родители собачку-шпица.Это порода маленьких,пушистеньких собачек.Сами по себе эти собачки добрые ,но чужих не признают.Зовут мою собачку -Радость.У Радости очень милый нрав.Она любит играть,любит когда её ласкают -на кличку отзывается.Голос у неё звонкий-как увидит или завидит чужих сразу начинает заливаться лаем-но не подходит -боится. Я очень люблю свою собачку.Ведь это наши меньшие братья,которым тоже нужна наша любовь и забота.
Под навесом крыши нашего дома было ласточкино гнездо, слепленное из ила, принесенного в клювах с берега маленького копаного прудика. Оно висело варежкой и, когда вылупились птенцы, стало потихонечку пищать. Когда птенцы подросли, то один из них, самый, наверное, сильный и обжористый, стал высовываться из темного отверстия. Он был головастенький, рот у него с желтым ободочком казался непомерно большим. Голова окрасилась уже в черный цвет, а на грудке появился темно-коричневый фартучек. Ростом он казался мне больше своих родителей, которые беспрестанно носили ему всяких козявок, а он беспрестанно их пожирал, оставляя братьев или сестер голодными.
Шло время, и настал день, когда я увидел в небе над нашей крышей пять ласточек. Они летали в розовеющем вечернем воздухе, и я заметил, что две из них летают резвее и легче, чем три остальные, которые казались чуточку больше размером. Видимо, ласточки учили летать своих птенцов.
Осенью ласточки исчезли, и дом наш как будто чего-то лишился.
Не давно мне подарили родители собачку-шпица.Это порода маленьких,пушистеньких собачек.Сами по себе эти собачки добрые ,но чужих не признают.Зовут мою собачку -Радость.У Радости очень милый нрав.Она любит играть,любит когда её ласкают -на кличку отзывается.Голос у неё звонкий-как увидит или завидит чужих сразу начинает заливаться лаем-но не подходит -боится.
Я очень люблю свою собачку.Ведь это наши меньшие братья,которым тоже нужна наша любовь и забота.
Ласточки
Под навесом крыши нашего дома было ласточкино гнездо, слепленное из ила, принесенного в клювах с берега маленького копаного прудика. Оно висело варежкой и, когда вылупились птенцы, стало потихонечку пищать. Когда птенцы подросли, то один из них, самый, наверное, сильный и обжористый, стал высовываться из темного отверстия. Он был головастенький, рот у него с желтым ободочком казался непомерно большим. Голова окрасилась уже в черный цвет, а на грудке появился темно-коричневый фартучек. Ростом он казался мне больше своих родителей, которые беспрестанно носили ему всяких козявок, а он беспрестанно их пожирал, оставляя братьев или сестер голодными.
Шло время, и настал день, когда я увидел в небе над нашей крышей пять ласточек. Они летали в розовеющем вечернем воздухе, и я заметил, что две из них летают резвее и легче, чем три остальные, которые казались чуточку больше размером. Видимо, ласточки учили летать своих птенцов.
Осенью ласточки исчезли, и дом наш как будто чего-то лишился.