эля6910

24.06.2022 02:32 •  Русский язык

Добрый день написать подробное изложение на ГИА. Вообще ничего не успеваю а до экзамена 15 дней. Буду очень благодарна.

Капитан Сумсков волнуясь, сказал:

– Товарищи! Получен приказ: занять оборону на высоте, находящейся за

хутором. Оборонять высоту до подхода подкреплений. Задача ясна? За

последние дни мы много потеряли, но сохранили знамя полка, надо сохранить и

честь полка. Держаться будем до последнего!

Около ветряной мельницы босой белоголовый мальчик лет семи, подбежал

поближе к дороге, остановился, восхищённо рассматривая проходивших мимо

красноармейцев. А Николай пристально посмотрел на него и в изумлении

широко раскрыл глаза: до чего же похож! Такие же, как у старшего сынишки,

широко поставленные голубые глаза, такие же льняные волосы… Где-то он

теперь, его маленький, бесконечно родной Николенька Стрельцов? Захотелось

ещё раз взглянуть на мальчика, но Николай сдержался. Он вспомнит и подумает

о своих осиротелых детишках не в последнюю минуту, а после того, как отбросят

немцев от безымянной высоты. А сейчас автоматчику Николаю Стрельцову надо

плотнее сжать губы и постараться думать о чём-либо постороннем.

Николай всё же не выдержал искушения, оглянулся: мальчик всё ещё стоял

у дороги и робко помахивал поднятой над головой загорелой ручонкой.

Солнце по-прежнему калило землю. И вот наступили те минуты, когда

каждый боец чувствует ледяной холодок одиночества и сосущую сердце тоску.

Танки повели с ходу пушечный огонь. Снаряды ложились не долетая

высоты. Первый танк остановился, второй вспыхнул, повернул было обратно и

стал, протянув к небу чёрный, чуть колеблющийся дымный факел. На флангах

загорелись ещё два танка. Бойцы усилили огонь.

Придавленная пулемётным огнём, пехота противника пыталась подняться

и снова залегала. Наконец она поднялась, пошла на сближение, но в это время

танки круто развернулись, двинулись назад, оставив на склоне шесть

догорающих и подбитых машин.

Откуда-то Николай услышал ликующий голос Звягинцева:

– Здорово мы их!

Николай зарядил порожние диски, попил немного противно тёплой воды,

посмотрел на часы. Ему казалось, что бой длился несколько минут, а на самом

деле больше получаса.

Николай осторожно выглянул из окопа. В ноздри ударил тяжёлый запах

горелого железа и бензина, смешанный с горьким духом жжёной травы. Около

ближайшего танка выгорала трава, по верхушкам ковыля метались язычки

пламени, на склоне дымились обугленные танки.
Николай не услышал потрясшего землю обвального грохота взрыва.

Сжатая волна горячего воздуха с силой откинула голову Николая. Очнулся,

когда немецкая пехота, начав третью по счёту атаку, приблизилась к линии

обороны, готовясь к решающему броску. Вокруг Николая гремел ожесточённый

бой. Из последних сил держались считаные бойцы полка; слабел их огонь.

Настигнув у самого оврага бежавших немцев, начали работать штыками

Звягинцев и остальные, далеко отстав от устремившихся вперёд красноармейцев,

тяжело припадая на раненую ногу, шёл сержант Любченко, держа в одной руке

знамя, другой прижимая к боку выставленный вперёд автомат; выполз из

разбитого снарядом окопа раненый капитан Сумсков… Опираясь на левую руку,

капитан полз вниз с высоты, следом за своими бойцами. Ни кровинки не было в

его известково-белом лице, но он всё же двигался вперёд и, запрокидывая голову,

кричал ребячески тонким, срывающимся голоском:

– Орёлики! Родные мои, вперёд!.. Дайте им жизни!
​