И пусть погода нас не особенно баловала, мы баловали друг друга сами. Много гуляли, обошли самые крутые детские площадки города, практически не вылезали с парка аттракционов, катались на лошадях и на лодочках. Купались, если позволяла погода (река, озеро, бассейн), загорали. Строили замки из песка и лепили куличики. Ели много мороженого и ягодки с куста. Пекли галеты и варили варенье. Гуляли в лесу. Слушали пение птиц. А в деревне ходили знакомиться с коровами и козами. Много фотографировались. Носили красивые платья и соломенную шляпку. Красили ногти ярким лаком и плели косички. Много читали, и мало смотрели мультиков. Рисовали. На листе бумаге, на камнях, испробовали много-много разных Запускали воздушные шарики и бабушке поливать огород. Отпраздновали дни рождения сестренок и показали деду Морозу лето. Учились танцевать "яблочко" на дне ВМФ и играли в археологов. Летали как перышко и примерили образ "Красной шапочки", "физрука" и "девочки-неандертальца", "малифисенты" Сдували одуванчики и собирали букеты цветов в подарок. Подружились с кисками во дворе и собирали иван-чай. А потом вместе делали копорский чай. Болтали без умолку. И научились предупреждать: "я буду плакать". Много целовались и обнимались. Мы были очень счастливы этим летом тебе, лето 2014
Невзирая на холод, я вышел из нетопленого не каменного дома и отправился не спеша к небездарному приятелю. Не водить дружбу с ним я не мог. Его невысокий не то серый, не то черный дом невозмутимо стоял невдалеке. Прохожих на улице было не много, а, скорее всего, мало. Не взирая ни на кого, я следовал по еще не забытому маршруту. Сегодня предстоял нелегкий разговор, я мечтал уговорить юного художника подготовить вернисаж. Постучав в дверь и не медля ни минуты, я вошел в небольшую, но уютную мастерскую, задал несколько незначительных вопросов. Иван на них ответил, не глядя на меня, и недвусмысленно дал понять, что не готов к выставке. Я заметил: «Иван, я не вправе судить тебя, но не для кого и не для чего афишировать своей недисциплинированностью. Ты же обещал! Твои работы, как и недвижимость, сегодня стоят не малых, а очень, очень больших денег!» Он то ли недовольно,то ли недоверчиво посмотрел на меня, а затем, не медля ни минуты, сорвал покрывало с, видимо, еще не дописанной картины. На холсте с беспечной непринужденностью красовались цветы в не белой небьющейся вазе. Художнику было, думаю, невдомек, что, изображенные не ахти как на картоне масляными красками, они не теряли всю свою неповторимую особенность. Приятель не умел иначе. Знал он об этом или нет – неизвестно. Его совсем не интересовали сами одуванчики, которые не вечным забвением возникали в его сознании, а всего лишь ярким контрастом. Иван боялся, что не хватит времени, и он не доделает, не дорисует свои картины, однако настоящий художник не должен торопиться.
И пусть погода нас не особенно баловала, мы баловали друг друга сами.
Много гуляли, обошли самые крутые детские площадки города, практически не вылезали с парка аттракционов, катались на лошадях и на лодочках. Купались, если позволяла погода (река, озеро, бассейн), загорали. Строили замки из песка и лепили куличики.
Ели много мороженого и ягодки с куста. Пекли галеты и варили варенье.
Гуляли в лесу. Слушали пение птиц. А в деревне ходили знакомиться с коровами и козами.
Много фотографировались. Носили красивые платья и соломенную шляпку. Красили ногти ярким лаком и плели косички.
Много читали, и мало смотрели мультиков.
Рисовали. На листе бумаге, на камнях, испробовали много-много разных
Запускали воздушные шарики и бабушке поливать огород.
Отпраздновали дни рождения сестренок и показали деду Морозу лето.
Учились танцевать "яблочко" на дне ВМФ и играли в археологов.
Летали как перышко и примерили образ "Красной шапочки", "физрука" и "девочки-неандертальца", "малифисенты"
Сдували одуванчики и собирали букеты цветов в подарок.
Подружились с кисками во дворе и собирали иван-чай. А потом вместе делали копорский чай.
Болтали без умолку. И научились предупреждать: "я буду плакать".
Много целовались и обнимались.
Мы были очень счастливы этим летом тебе, лето 2014
Невзирая на холод, я вышел из нетопленого не каменного дома и отправился не спеша к небездарному приятелю. Не водить дружбу с ним я не мог. Его невысокий не то серый, не то черный дом невозмутимо стоял невдалеке. Прохожих на улице было не много, а, скорее всего, мало. Не взирая ни на кого, я следовал по еще не забытому маршруту. Сегодня предстоял нелегкий разговор, я мечтал уговорить юного художника подготовить вернисаж. Постучав в дверь и не медля ни минуты, я вошел в небольшую, но уютную мастерскую, задал несколько незначительных вопросов. Иван на них ответил, не глядя на меня, и недвусмысленно дал понять, что не готов к выставке. Я заметил: «Иван, я не вправе судить тебя, но не для кого и не для чего афишировать своей недисциплинированностью. Ты же обещал! Твои работы, как и недвижимость, сегодня стоят не малых, а очень, очень больших денег!» Он то ли недовольно,то ли недоверчиво посмотрел на меня, а затем, не медля ни минуты, сорвал покрывало с, видимо, еще не дописанной картины. На холсте с беспечной непринужденностью красовались цветы в не белой небьющейся вазе. Художнику было, думаю, невдомек, что, изображенные не ахти как на картоне масляными красками, они не теряли всю свою неповторимую особенность. Приятель не умел иначе. Знал он об этом или нет – неизвестно. Его совсем не интересовали сами одуванчики, которые не вечным забвением возникали в его сознании, а всего лишь ярким контрастом. Иван боялся, что не хватит времени, и он не доделает, не дорисует свои картины, однако настоящий художник не должен торопиться.