К какому стилю относится данный текст? Культура развивается в диалоге, и Пришвин — хотя и стоял особняком в литературе, даже дачи в Переделкине у него не было и не участвовал он в писательских комиссиях, разве что в Малеевке бывал иногда,— не исключение, а скорее подтверждение этого правила. Писатель, которого с легкой руки законодательницы высокой литературной моды начала века Зинаиды Николаевны Гиппиус часто упрекали не только в бесчеловечности, но и в болезненном самолюбии и самолюбовании, при всей своей индивидуальности был насквозь диалогичен и только через диалоги и полемику и может быть оценён и понят. Поэтому писать о Пришвине — это писать об эпохе, в которой он жил, и о людях, с которыми он спорил, у кого учился, кого любил и кого недолюбливал. Это верно по отношению к биографии любого писателя, но к Пришвину приложимо вдвойне, потому что не одну, а несколько эпох прожил этот человек, родившийся в семидесятые годы XIX века и умерший в пятидесятые XX, много чему был свидетель и испытатель и всё, что видел, кропотливо заносил в свой великий Дневник — главное и до сих пор не прочитанное произведение, бережно сохраненное для нас его второй женой Валерией Дмитриевной. публицистический научный разговорный художественный официально-деловой

 1.Только
вдруг очутились на необитаемом острове, проснулись и видят: оба под  одним
одеялом лежат. 2.Разумеется, сначала ничего не поняли и стали разговаривать,
как будто ничего с ними и не случилось. 3.Однако, как ни старались уверить себя, что все это
не больше как сновидение, пришлось убедиться в печальной действительности. 4.Теперь бы кофейку испить хорошо! 5. Вспомнили, как начальник  однажды
говорил: "Если хочешь сыскать восток, то встань  глазами  на  север,  и  в
правой руке получишь искомое". 6. Вот что, ваше превосходительство: вы пойдите  направо,  а  я  налево;
этак-то лучше будет! - сказал один генерал, который,  кроме  регистратуры,
служил  еще  в  школе  военных   кантонистов   учителем   каллиграфии   и,
следовательно, был поумнее. 7. Пошел один генерал направо и видит - растут деревья,
а на деревьях всякие плоды. 8. Хочет генерал достать хоть одно яблоко, да все
так высоко висят, что надобно лезть.

Казахская кухня складывалась в основном с традициями, фор­мировавшимися тысячелетиями. Издавна существовал обычай обильно угощать гостя, усаживать его на самое почетное место (торь). Не подать руку человеку в трудную минуту, не сделать ему добро, не пустить на ночлегв не угостить его — считалось зазорным. Легенды о Карынбае, скупом Шыгайбае, Каракусбае, щедром Атымтае, Асан кайгы, Коркуте, Алдаре-Косе свидетель­ствуют о том, что казахскому народу были чужды такие черты, как скупость, жестокость, жадность. В одной из таких легенд говорится о том, как был поглощен землей жадный Карынбай за то, что не пожелал принять гостя, а его богатство (бесчислен­ные стада скота) так и пропало без пользы для людей. Стремле­ние к наживе и скупость привели в конце концов и другого бая Каракусбая к тому, что он, проклятый людьми, превратился в волка, и его заклевали хищные птицы.Принять любого путника из Дальних краев или из близкого аула—древний дедовский обы­чай казахов, существующий до сих пор. «Хлеб-соль бери, прав­ду расскажи»,— говорят в на­роде. При этом было принято Не спрашивать гостя, кто он, откуда, друг или недруг, пока гость не утолит жажду и голод.Богат праздничный дастархан. в ауле, где проводился той, ставили на лужайке юрты и готовили специально кумыс и шубат. Мясо варили в больщих котлах—тайказанах. Чис­ло гостей неограничивалось.Совершенно случайные путни­ки могли заглянуть в аул, где проходил той, и получить уго­щение.Конакасы — так называется по-казахски угощение для гос­тя. Самую вкусную еду хозя­ева оставляли для гостя. Счи­талось зазорным, если ему не был оказан почет. Гостя не от­пускали, пока он не насытится.Науруз — по-казахски празд­ник, означающий начало года. Его встречали обильным да-старханом, как бы возлагая надежду на наступающую вес­ну.Существовал обычай прихо­дить на большой праздник с подарком в виде еды — с так называемым «шашу». В пода­рок приносили иримшик, курт, баурсаки, сладости, печенье.В старину в особо торжествен­ных случаях, например, при рождении долгожданного на­следника, забивали белого вер­блюда и готовили из свежего мяса различные блюда. Су­ществующая в народе поговор­ка «распоролся желудок бело­го верблюда» (ак туйенш кар-ны жарылды), видимо, связа­на с обычаями подобного рода.«Уме салу»— так называется друг другу. Если не под силу, скажем, одному по­строить дом, или нужно сде­лать это быстрее, собирали со­седей, родственников, знако­мых для После окон­чания работы хозяин ставил обильное угощение. Перед дальней дорогой также соби­рали людей и угощали их («жол аяк»). Если семья посе­лялась рядом, также давали угощение («ерулик»). Когда запасали мясо на зиму («со­тым»), то угощали старейших. Когда сын садился впервые на коня или в первый раз покидал родной аул, устраивали празд­ник «токым кагар».Многие праздники у казахов были связаны с хозяйственны­ми работами. Например, пер­вый день на зимовье отмечали дастарханом «журт майлар», начало жатвы —«кырмаи май лар», окончание—«сабан той», первый день дойки кобыл от­мечали дастарханом «бие бау» и т. д.