Последней военной осенью я стоял на посту в небольшом разбитом польском городке. Над городом мрачно стоял купол пожара. Днем мы заняли город,а к вечеру начали появляться люди с чемоданами.Они плакали у развалин. Неожиданно в доме,стоявшем через улицу от меня,раздались звуки органа. Я сидел на лафете пушки,слушая одинокий среди войны орган.Раньше музыка пугала меня.Я так много увидел потом смертей, что музыка, которую я слышал в детстве, переломилась во мне и больше не пугала. Музыка разворачивала душу.Старая музыка не плакала, а заставляла что-то делать, чтобы люди не жались к горящим развалинам
Днем мы заняли город,а к вечеру начали появляться люди с чемоданами.Они плакали у развалин.
Неожиданно в доме,стоявшем через улицу от меня,раздались звуки органа.
Я сидел на лафете пушки,слушая одинокий среди войны орган.Раньше музыка пугала меня.Я так много увидел потом смертей, что музыка, которую я слышал в детстве, переломилась во мне и больше не пугала.
Музыка разворачивала душу.Старая музыка не плакала, а заставляла что-то делать, чтобы люди не жались к горящим развалинам