Это было хмурящимся летним днём в огромном экологическом музее на набережной Невы.
Мальчик мимо застекленных полок с черепахами и змеями и остановился перед витриной с двумя причудливыми осьминогами, висевшими на тонких проволочных нитях.
Они висели за слегка запыленным стеклом, словно два пестрых зонтика, а за ними громоздились раскрашенные в красный, бурый и желтый цвета странные камни внешне походившие на деревья.
Вымазанные яркими красками рыбки хороводили между камней.
"Коралловый риф и его обитатели" - было написано на приклеенной табличке витрины.
Мальчишкой часами, пропадавшим в зоомузее был я.
Шли годы. Я складывал в ящик письменного стола с любовью вырезаемые заметки из газет, выписывал на аккуратные карточки всё прочитанное о море и тропиках, смотрел кинофильмы.
И все это время безотчетно ждал встречи с чудом называемым Коралловый риф.
Это было хмурящимся летним днём в огромном экологическом музее на набережной Невы.
Мальчик мимо застекленных полок с черепахами и змеями и остановился перед витриной с двумя причудливыми осьминогами, висевшими на тонких проволочных нитях.
Они висели за слегка запыленным стеклом, словно два пестрых зонтика, а за ними громоздились раскрашенные в красный, бурый и желтый цвета странные камни внешне походившие на деревья.
Вымазанные яркими красками рыбки хороводили между камней.
"Коралловый риф и его обитатели" - было написано на приклеенной табличке витрины.
Мальчишкой часами, пропадавшим в зоомузее был я.
Шли годы. Я складывал в ящик письменного стола с любовью вырезаемые заметки из газет, выписывал на аккуратные карточки всё прочитанное о море и тропиках, смотрел кинофильмы.
И все это время безотчетно ждал встречи с чудом называемым Коралловый риф.