Я была в пятом классе , моя подружка Наташка в четверном. Мы уже три месяца ходили в ДК на занятия по пению. Нам приносило большое удовольствие посещать их!
Наш дебют* состоялся в соседнем селе. Нам сделали красивые прически, нарядили в платья, накрасили губы. И вот пришла наша очередь выступать. Мы вышли на сцену. И вдруг я ощутила очень сильное волнение, наступила сначала некая растерянность. Смелость, с которой мы были минуту назад за кулисами пропали. А Наташка вообще была просто в ужасе! Но вот заиграла музыка. Мелодия будто бы нам, и спокойствие возвращалось. Мы вступили. Постепенно весь испуг и робость с каждым словом в песне сменились на радость и восторг от всего происходящего: яркого света, аплодисментов, поддержки в лицах зрителей. Когда наш номер закончился, мы резво поклонились и побежали за кулисы. Там наш руководитель встретила нас похвалой и объятиями. Она, наверно, представляла, какие чувства мы испытывали.
С тех пор у меня нет страха на сцене. Ведь то, что приносит удовольствие не может доставлять неприятности.
Бабушка обнимала и целовала как-то сразу всех |,вертясь, как винт.|
- Чего он говорит? — обратился дед к матери и,| не дождавшись ответа |,отодвинул меня.
Он был ростом под руку ей шагал мелко и быстро, а она ,|глядя на него сверху вниз |,точно по
воздуху плыла.
Бледная, голубоглазая, с огромным животом, она часто останавливалась и |задыхаясь|
шептала: - Ой, не могу!
На самом верху его ,|прислонясь к правому откосу|, и, |начиная собою улицу ,|стоял
приземистый одноэтажный дом ,|окрашенный грязно-розовой краской|.
Теперь, |оживляя я сам порою с трудом верю что всё было именно так, как было, и
многое хочется оспорить, отвергнуть.
Наш дебют* состоялся в соседнем селе. Нам сделали красивые прически, нарядили в платья, накрасили губы. И вот пришла наша очередь выступать. Мы вышли на сцену. И вдруг я ощутила очень сильное волнение, наступила сначала некая растерянность. Смелость, с которой мы были минуту назад за кулисами пропали. А Наташка вообще была просто в ужасе! Но вот заиграла музыка. Мелодия будто бы нам, и спокойствие возвращалось. Мы вступили. Постепенно весь испуг и робость с каждым словом в песне сменились на радость и восторг от всего происходящего: яркого света, аплодисментов, поддержки в лицах зрителей. Когда наш номер закончился, мы резво поклонились и побежали за кулисы. Там наш руководитель встретила нас похвалой и объятиями. Она, наверно, представляла, какие чувства мы испытывали.
С тех пор у меня нет страха на сцене. Ведь то, что приносит удовольствие не может доставлять неприятности.