Он первым вошёл в горящий дом.
Скоро четырнадцатое февраля.
Женский день отмечают восьмого марта.
Я двенадцатый по списку в журнале.
Пятый день подряд идет снег.
Первый раз вижу живого слона.
Восемнадцатый день рождения отмечу с друзьми.
Двадцать первый век - век технологий.
Два моих друга живут на тринадцатом этаже.
Две тысячи тринадцатый год - это год змеи.
Десять негритят отправились обедать, Один поперхнулся, их осталось девять. Девять негритят, поев, клевали носом, Один не смог проснуться, их осталось восемь. Восемь негритят в Девон ушли потом, Один не возвратился, остались всемером. Семь негритят дрова рубили вместе, Зарубил один себя - и осталось шесть их. Шесть негритят пошли на пасеку гулять, Одного ужалил шмель, их осталось пять. Пять негритят судейство учинили, Засудили одного, осталось их четыре. Четыре негритенка пошли купаться в море, Один попался на приманку, их осталось трое. Трое негритят в зверинце оказались, Одного схватил медведь, и вдвоем остались. Двое негритят легли на солнцепеке, Один сгорел - и вот один, несчастный, одинокий. Последний негритенок поглядел устало, Он пошел повесился, и никого не стало
Он первым вошёл в горящий дом.
Скоро четырнадцатое февраля.
Женский день отмечают восьмого марта.
Я двенадцатый по списку в журнале.
Пятый день подряд идет снег.
Первый раз вижу живого слона.
Восемнадцатый день рождения отмечу с друзьми.
Двадцать первый век - век технологий.
Два моих друга живут на тринадцатом этаже.
Две тысячи тринадцатый год - это год змеи.
Десять негритят отправились обедать,
Один поперхнулся, их осталось девять.
Девять негритят, поев, клевали носом,
Один не смог проснуться, их осталось восемь.
Восемь негритят в Девон ушли потом,
Один не возвратился, остались всемером.
Семь негритят дрова рубили вместе,
Зарубил один себя - и осталось шесть их.
Шесть негритят пошли на пасеку гулять,
Одного ужалил шмель, их осталось пять.
Пять негритят судейство учинили,
Засудили одного, осталось их четыре.
Четыре негритенка пошли купаться в море,
Один попался на приманку, их осталось трое.
Трое негритят в зверинце оказались,
Одного схватил медведь, и вдвоем остались.
Двое негритят легли на солнцепеке,
Один сгорел - и вот один, несчастный, одинокий.
Последний негритенок поглядел устало,
Он пошел повесился, и никого не стало