Осень. Разноцветная, разнообразная. Сначала она пышная, золотая и солнечная, а затем грустная, дождливая, холодная. Осенью красиво. Листва деревьев постоянно меняет цвет, а потом и вовсе опадает на землю, устилая ее шуршащим ковром.
В середине осени случается волшебный островок тепла и солнечной погоды, который называется бабьим летом. Его особое украшение - серебристое тонкое кружево паутины, сверкающее в каждом углу.
Повсюду цветут пестрые осенние цветы – астры, геогины, хризантемы. После дождя в лесу много грибов. На кустах спеют ягоды. В садах тоже период урожая – поспели яблоки, груши, орехи, виноград. Это так здорово – сорвать налитое сладкое яблоко прямо с ветки! Оно сладкое и пахучее, очень вкусное.
Осень часто непогожая. За плотными тучами прячется небо, идет дождь – то мелкий, назойливо моросящий, то сильный, холодный, что может идти без остановки целый день, а то и несколько дней подряд.
Буйство красок сменяется прозрачностью и серостью в конце осени. Только ясное синее небо не теряет своей яркости. Собирают урожай в полях, садах, огородах. Затем убирают сухие листья во дворах и на улицах. Голыми стоят деревья, часто дует сильный ветер, идет дождь. Холодает. Люди все больше спешат спрятаться в домах и квартирах. С прощальными криками улетают в теплые края птицы. Чувствуется, что скоро наступит зима.
Война изуродовала Боровое. Вперемежку с уцелевшими избами стояли, как памятники народного горя, обуглившиеся печи. Торчали столбы от ворот. Сарай зиял огромной дырой – от него отломили половину и унесли.
Были сады, а теперь пни – как гнилые зубы. Лишь кое-где приютились по две-три яблоньки-подростка.
Село обезлюдело.
Когда однорукий Федор вернулся домой, мать была в живых. Состарилась, отощала, седины прибавилось. Усадила за стол, а угощать-то и нечем. Было у Федора свое, солдатское. За столом мать рассказала: всех пообирали, шкуродеры окаянные! Прятали мы свиночек да курочек, кто куда горазд. Да неужто убережешь? Он шумит-грозит, подавай ему курицу, будь хоть ра С перепугу и последнюю отдавали. Вот и у меня ничего не осталось. Ой, худо было! Разорил село фашист проклятый! Сам видишь, что осталось… больше половины дворов спалил. Народ кто куда разбежался: кто в тыл, кто в партизаны. Девчонок сколько поугоняли! Вот и нашу Фросю увели…
За день-два огляделся Федор. Стали возвращаться свои, боровские. Повесили на пустой избе фанерку, а по ней кривобокими буквами сажей на масле – не было краски – «Правление колхоза «Красная заря» – и пошло, и пошло! Лиха беда – начало.
Осень. Разноцветная, разнообразная. Сначала она пышная, золотая и солнечная, а затем грустная, дождливая, холодная. Осенью красиво. Листва деревьев постоянно меняет цвет, а потом и вовсе опадает на землю, устилая ее шуршащим ковром.
В середине осени случается волшебный островок тепла и солнечной погоды, который называется бабьим летом. Его особое украшение - серебристое тонкое кружево паутины, сверкающее в каждом углу.
Повсюду цветут пестрые осенние цветы – астры, геогины, хризантемы. После дождя в лесу много грибов. На кустах спеют ягоды. В садах тоже период урожая – поспели яблоки, груши, орехи, виноград. Это так здорово – сорвать налитое сладкое яблоко прямо с ветки! Оно сладкое и пахучее, очень вкусное.
Осень часто непогожая. За плотными тучами прячется небо, идет дождь – то мелкий, назойливо моросящий, то сильный, холодный, что может идти без остановки целый день, а то и несколько дней подряд.
Буйство красок сменяется прозрачностью и серостью в конце осени. Только ясное синее небо не теряет своей яркости. Собирают урожай в полях, садах, огородах. Затем убирают сухие листья во дворах и на улицах. Голыми стоят деревья, часто дует сильный ветер, идет дождь. Холодает. Люди все больше спешат спрятаться в домах и квартирах. С прощальными криками улетают в теплые края птицы. Чувствуется, что скоро наступит зима.
Война изуродовала Боровое. Вперемежку с уцелевшими избами стояли, как памятники народного горя, обуглившиеся печи. Торчали столбы от ворот. Сарай зиял огромной дырой – от него отломили половину и унесли.
Были сады, а теперь пни – как гнилые зубы. Лишь кое-где приютились по две-три яблоньки-подростка.
Село обезлюдело.
Когда однорукий Федор вернулся домой, мать была в живых. Состарилась, отощала, седины прибавилось. Усадила за стол, а угощать-то и нечем. Было у Федора свое, солдатское. За столом мать рассказала: всех пообирали, шкуродеры окаянные! Прятали мы свиночек да курочек, кто куда горазд. Да неужто убережешь? Он шумит-грозит, подавай ему курицу, будь хоть ра С перепугу и последнюю отдавали. Вот и у меня ничего не осталось. Ой, худо было! Разорил село фашист проклятый! Сам видишь, что осталось… больше половины дворов спалил. Народ кто куда разбежался: кто в тыл, кто в партизаны. Девчонок сколько поугоняли! Вот и нашу Фросю увели…
За день-два огляделся Федор. Стали возвращаться свои, боровские. Повесили на пустой избе фанерку, а по ней кривобокими буквами сажей на масле – не было краски – «Правление колхоза «Красная заря» – и пошло, и пошло! Лиха беда – начало.