Я думаю братья не проявили своей радости,потому что "онемели и остолбенели до такой степени, что даже не закричали "ура". Два брата мечтали о собаке,но их мама строго запрещала заводить домашних животных.Мальчики надеялись на чудо,но его так и не было.Они смирились с тем,что у них не будет собаки.Но оказывается родители мальчиков тоже мечтали завести питомца,но никак не решались.И однажды папа принёс щенка.Мечта всей семьи сбылась. Вот почему братья не проявили своей радости,их мечта сбылась неожиданно.
У угла моей дачи стояла кадушка, полная воды. Рядом куст бузины. На бузине сидели бок о бок два молодых воробья, совсем ещё молодых, с пушком, сквозящим из-за перьев, с ярко-жёлтыми пазухами по краям клювов. Один бойко и уверенно перепорхнул на край кадушки и стал пить. Пил - и всё поглядывал на другого, и перекликался с ним на звенящем своём языке.
Другой - чуть поменьше - с серьёзным видом сидел на ветке и опасливо косился на кадушку. А пить-то, видимо, хотелось - клюв был разинут от жары.
И вдруг я ясно увидел: тот, первый, - он уже давно напился и просто примером своим ободряет другого, показывает, что ничего тут нет страшного. Он непрерывно прыгал по краю кадушки, опускал клюв, захватывал воду и тотчас ронял её из клюва, и поглядывал на брата - звал его. Братишка на ветке решился, слетел к кадушке. Но только коснулся лапками сырого, позеленевшего края, - и сейчас же испуганно порхнул назад на бузину. А тот опять стал его звать.
И добился наконец. Братишка перелетел на кадушку, неуверенно сел, всё время трепыхая крылышками, и напился. Оба улетели.
Два брата мечтали о собаке,но их мама строго запрещала заводить домашних животных.Мальчики надеялись на чудо,но его так и не было.Они смирились с тем,что у них не будет собаки.Но оказывается родители мальчиков тоже мечтали завести питомца,но никак не решались.И однажды папа принёс щенка.Мечта всей семьи сбылась.
Вот почему братья не проявили своей радости,их мечта сбылась неожиданно.
Другой - чуть поменьше - с серьёзным видом сидел на ветке и опасливо косился на кадушку. А пить-то, видимо, хотелось - клюв был разинут от жары.
И вдруг я ясно увидел: тот, первый, - он уже давно напился и просто примером своим ободряет другого, показывает, что ничего тут нет страшного. Он непрерывно прыгал по краю кадушки, опускал клюв, захватывал воду и тотчас ронял её из клюва, и поглядывал на брата - звал его. Братишка на ветке решился, слетел к кадушке. Но только коснулся лапками сырого, позеленевшего края, - и сейчас же испуганно порхнул назад на бузину. А тот опять стал его звать.
И добился наконец. Братишка перелетел на кадушку, неуверенно сел, всё время трепыхая крылышками, и напился. Оба улетели.