Написать сочинение! хотя бы исходный текст: "во всяком явлении ищите, кому это " значит, кому-то выгодно, нужно, чтобы шведы, немцы, , японцы, греки забыли про свои национальные духовные ценности и производили бы наднациональную абстрактную живопись. кому-то выгодно, чтобы все, забыв про свои национальные признаки, смешались в одну бесформенную массу. во всеобщий бесформенный винегрет. или вот. почему мы, "дети разных народов", как говорит лучший друг владимира алексеевича советский поэт лев ошанин, почему мы все должны слушать, на всем земном шаре, музыку, порожденную негритянскими ритуальными мелодиями и ритмами? понятно, почему все в восемнадцатом веке танцевали французские танцы -- котильоны, менуэты. франция была самой просвещенной страной, самым цветущим государством, пока ряд революций не сделал ее заурядной, посредственной страной. понятно, почему тогда менее просвещенные страны заимствовали искусство у франции. но почему сейчас цивилизованные народы, породившие канта, шопенгауэра, шекспира, гёте, достоевского, вагнера, чайковского, рахманинова, почему они все перешли на музыку и на танцы африканских отсталых людоедов -- кто из вас мне это объяснит? -- однако и вы теперь сделали фоном нашей беседы музыку, основанную на тех же джаз.. -- сделала выпад итальянка. -- когда приходят гости, стараешься подавать им их любимые блюда. -- что же, вы не могли угостить нас чем-нибудь , национальным? -- я могу, -- вдруг несколько другим тоном, я бы сказал, по-настоящему серьезным тоном сказал кирилл. -- но музыка потребует полной тишины и внимания. гоготать под нее не будем. все ли согласны на полчаса тишины? возражений не последовало. кирилл остановил проигрыватель и сменил пластинку. обычно после шумного, грохочущего джаза, после диких, но чем-то захватывающих, а то и эротических ритмов резкий переход на человеческую музыку труден, если возможен. теперь же, то ли устав от шума и споров и обрадовавшись тишине, то ли поддавшись той серьезности, на которую сумел нас настроить кирилл, мы начали буквально впитывать в себя каждый звук. это был диск козловского, на который он отдал все лучшее, что откристаллизовалось у него за долгую творческую жизнь. кто слышал эту пластинку, тот помнит, что все там неторопливо, обстоятельно, с долгими проигрываниями на гитаре, с поразительной чистотой тона, с ювелирной отделкой. "не пробуждай воспоминаний", "гори, гори, моя звезда", "я встретил вас". все мы затаили дыхание, не только потому, что нас призвал к этому хозяин дома. я думаю, что если бы невпопад, утром, скажем, прозвучали бы по радио эти романсы бы мимо, продолжал бы есть яйца всмятку или читать газету. теперь же так совпало наше общее настроение, что мы не шелохнулись, пока звучал этот голос. вместо лохматых, с дикими молодых людей, трясущихся в современном дансинге, в бесчисленных кафешках и на вечеринках (на эти картины настраивала предыдущая музыка), возникали красивые и красиво одетые люди, в длинных платьях, гостиные, рояль, сдержанные жесты, манеры, лунные парки, цветы, молитвы. и в голосе певца тоже подлинные человеческие чувства -- печаль и любовь, тоска и удаль. и ах, какая гитара сопровождала певца! вот урок так урок! замерев душой вместе с иностранцами, я почувствовал в себе прилив неизъяснимой гордости, что хоть каким-то краем причастен к этому искусству, что оно мое, , и я , и россия, и пушкин, и этот булахов, и тютчев -- все это мое родное, а пробудившаяся гордость тотчас сочеталась с чувством горячей к еще вчера незнакомому мне человек -- кириллу буренину. я почувствовал в себе желание идти за ним, быть его единомышленником, , если надо, делать все, что
