Несмотря на то что лет со дня принятия закона о государственном языке, кыргызская интеллигенция безразлична к его судьбе. Дела у нас обстоят так, будто государственный язык принят только для кыргызских языковедов и некоторых патриотично настроенных личностей. О значении, положении и будущем государственного языка вспоминается только 23 сентября — в день принятия закона о нем. От того, что единичным русскоязычным дают почитать стихи, продекламировать, спеть на кыргызском, ситуация не меняется. Спел на кыргызском языке — мы дали ему машину, дали деньги. Развитие государственного языка превращено в шоу.
Кыргызскоязычные профессора, доценты так и не приступили в вузах к преподаванию на государственном языке. В этом виноват не кыргызский язык, а они сами. А что, разве нельзя читать лекции на государственном языке? Можно. Это уже стало практикой у соседних народов — узбеков, казахов, более того, они преподают на своем языке даже медицинские предметы. В Кыргызстане больше всего диссертаций защищается в медицинской сфере. Но и там государственный язык не применяется. И так практически во всех сферах науки. Разве что единицы ученых издают монографии на государственном языке. Спросишь у коллеги: «Почему не пишешь на кыргызском?», отвечает: «Напишешь на нем, никто не прочитает, а на русском — читает все СНГ». В 70-е годы столетия выдающийся патриотичный сын кыргызов профессор Р. Усубакунов вздумал написать на кыргызском языке учебник по высшей математике для высших учебных заведений, за это был назван националистом, подвергся гонениям, претерпел много мучений. Однако он доказал: можно написать учебник по высшей математике на кыргызском языке.
Пока государственный язык не станет языком науки, он сполна не разовьется. Кыргызская интеллигенция должна глубоко задуматься над этим.
Несмотря на то что лет со дня принятия закона о государственном языке, кыргызская интеллигенция безразлична к его судьбе. Дела у нас обстоят так, будто государственный язык принят только для кыргызских языковедов и некоторых патриотично настроенных личностей. О значении, положении и будущем государственного языка вспоминается только 23 сентября — в день принятия закона о нем. От того, что единичным русскоязычным дают почитать стихи, продекламировать, спеть на кыргызском, ситуация не меняется. Спел на кыргызском языке — мы дали ему машину, дали деньги. Развитие государственного языка превращено в шоу.
Кыргызскоязычные профессора, доценты так и не приступили в вузах к преподаванию на государственном языке. В этом виноват не кыргызский язык, а они сами. А что, разве нельзя читать лекции на государственном языке? Можно. Это уже стало практикой у соседних народов — узбеков, казахов, более того, они преподают на своем языке даже медицинские предметы. В Кыргызстане больше всего диссертаций защищается в медицинской сфере. Но и там государственный язык не применяется. И так практически во всех сферах науки. Разве что единицы ученых издают монографии на государственном языке. Спросишь у коллеги: «Почему не пишешь на кыргызском?», отвечает: «Напишешь на нем, никто не прочитает, а на русском — читает все СНГ». В 70-е годы столетия выдающийся патриотичный сын кыргызов профессор Р. Усубакунов вздумал написать на кыргызском языке учебник по высшей математике для высших учебных заведений, за это был назван националистом, подвергся гонениям, претерпел много мучений. Однако он доказал: можно написать учебник по высшей математике на кыргызском языке.
Пока государственный язык не станет языком науки, он сполна не разовьется. Кыргызская интеллигенция должна глубоко задуматься над этим.
Объяснение: