Под авторитетом в рассуждении и в сочинении я подразумеваю право говорящего на доверие к его словам; чем обоснованнее такое право, тем больше авторитет. Это право основывается на степени учености и познания говорящего и на добросовестности, за ним признаваемой. Ученость того, чьи мнения заимствуют другие, устраняет опасность возникновения заблуждения у тех, кто перенимает взгляды ученого чело века. Добросовестность исключает ложь и не допускает обмана других. Итак, подлинным мерилом авторитета в рассуждении и в сочинении служит обширность познаний, степень осведомленности и искренность. Эти качества для авторитета совершенно необходимы. Даже самый большой ученый и самый просвещенный человек, с того момента, как он допустил обман (des qu'il est fourbe),лишается доверия, точно так же, как самый благочестивый, даже святой человек утрачивает доверие, начав проповедовать то, чему сам не следует. Прав был Августин1, говоря, что верх берет не количество авторов, а именно их заслуги. К тому же судить о заслугах не следует по репутации, отдельных лиц в особенности, если таковые являются членами какой-либо корпорации или участниками каких-либо хитроумных замыслов, поскольку корпорация или мастера хитроумных вымыслов могут создать хорошую репутацию лицу, ее не заслуживающему. Подлинным пробным камнем, при умении таковым пользоваться, будет самое простое разумное сравнение высказываемых слов с самою сутью вопроса, о котором идет речь. Во всякой работе важно не имя автора, а сама ценность работы, - она-то и обязывает уважать имя. По-моему, авторитет имеет силу и уместен лишь в вопросах религии и истории. В остальном он бесполезен и является не более, чем закуской (hors cToevre). Не все ли равно, как думают другие - так же, как мы сами, или иначе, важно, чтобы мы сами правильно думали согласно здравому смыслу и истине. Причем даже безразлично, совпадает ли ваше мнение с мнением Аристотеля2, лишь бы ваше рассуждение не противоречило законам силлогизма. К чему приводить столько цитат, когда речь идет о вещах, зависящих единственно от того, что доказывает наш разум и органы чувств. Меня не надо убеждать, что сейчас день, если глаза у меня открыты и солнце светит. Громкие имена годятся лишь, чтобы импонировать толпе и обманывать мелкие умы, а главное, давать пищу толкам псевдоученых. Народу свойственно восхищаться непонятным. Он думает, что говорящий много и притом наименее вразумительно - и есть самый знающий. Тот, кому не хватает разума, чтобы самому разобраться, довольствуется чужим мнением и ведет счет голосам, поддерживающим данное мнение. Полуученые, которые не могут промолчать, так как они считают молчание и скромность признаками невежества и глупости, обычно являются неисчерпаемыми кладезями цитат. Тем не менее я не считаю, что авторитет в познаниях неприемлем. Я хочу лишь разъяснить, что на авторитет можно опираться, но не надо бездумно ему следовать, иначе авторитет возвысился бы над разумом; ведь разум - светоч, зажженный самой природой, а авторитет не более, чем посох, изделие рук челове- ческих, и на него при слабости можно опираться на пути, указываемом нам разумом. Те, кто в своем учении руководствуются одним лишь авторитетом, подобны слепцам, ходящим с поводырем. Если поводырь плох, он заведет их в глухие места и там покинет измученными, прежде чем они хоть на шаг продвинутся по истинному пути познания. Если же проводник ловок, он быстро проведет слепых по длинному пути, не дав им радости увидеть заветную цель и разглядеть красоты берегов. Представляю себе уровень ума тех, кто не желает довольствоваться своим собственным рассуждением и постоянно руководствуется чужими идеями, - они подобны детям на еще не окрепших ножках, или больным, нуждающимся в поддержке в период выздоровления. Авторитет является силой, когда говорится о нормах, законах, канонах, декретах, решениях и т.п. Он приводится и на него ссылаются в диспутах и в сочинениях. Выдержки из работ Аристотеля имеют большой авторитет в школах; решающую же силу имеют тексты Святого Писания...
Итак, подлинным мерилом авторитета в рассуждении и в сочинении служит обширность познаний, степень осведомленности и искренность. Эти качества для авторитета совершенно необходимы. Даже самый большой ученый и самый просвещенный человек, с того момента, как он допустил обман (des qu'il est fourbe),лишается доверия, точно так же, как самый благочестивый, даже святой человек утрачивает доверие, начав проповедовать то, чему сам не следует. Прав был Августин1, говоря, что верх берет не количество авторов, а именно их заслуги. К тому же судить о заслугах не следует по репутации, отдельных лиц в особенности, если таковые являются членами какой-либо корпорации или участниками каких-либо хитроумных замыслов, поскольку корпорация или мастера хитроумных вымыслов могут создать хорошую репутацию лицу, ее не заслуживающему.
Подлинным пробным камнем, при умении таковым пользоваться, будет самое простое разумное сравнение высказываемых слов с самою сутью вопроса, о котором идет речь. Во всякой работе важно не имя автора, а сама ценность работы, - она-то и обязывает уважать имя. По-моему, авторитет имеет силу и уместен лишь в вопросах религии и истории. В остальном он бесполезен и является не более, чем закуской (hors cToevre). Не все ли равно, как думают другие - так же, как мы сами, или иначе, важно, чтобы мы сами правильно думали согласно здравому смыслу и истине. Причем даже безразлично, совпадает ли ваше мнение с мнением Аристотеля2, лишь бы ваше рассуждение не противоречило законам силлогизма. К чему приводить столько цитат, когда речь идет о вещах, зависящих единственно от того, что доказывает наш разум и органы чувств. Меня не надо убеждать, что сейчас день, если глаза у меня открыты и солнце светит. Громкие имена годятся лишь, чтобы импонировать толпе и обманывать мелкие умы, а главное, давать пищу толкам псевдоученых. Народу свойственно восхищаться непонятным. Он думает, что говорящий много и притом наименее вразумительно - и есть самый знающий. Тот, кому не хватает разума, чтобы самому разобраться, довольствуется чужим мнением и ведет счет голосам, поддерживающим данное мнение. Полуученые, которые не могут промолчать, так как они считают молчание и скромность признаками невежества и глупости, обычно являются неисчерпаемыми кладезями цитат. Тем не менее я не считаю, что авторитет в познаниях неприемлем. Я хочу лишь разъяснить, что на авторитет можно опираться, но не надо бездумно ему следовать, иначе авторитет возвысился бы над разумом; ведь разум - светоч, зажженный самой природой, а авторитет не более, чем посох, изделие рук челове- ческих, и на него при слабости можно опираться на пути, указываемом нам разумом.
Те, кто в своем учении руководствуются одним лишь авторитетом, подобны слепцам, ходящим с поводырем. Если поводырь плох, он заведет их в глухие места и там покинет измученными, прежде чем они хоть на шаг продвинутся по истинному пути познания. Если же проводник ловок, он быстро проведет слепых по длинному пути, не дав им радости увидеть заветную цель и разглядеть красоты берегов.
Представляю себе уровень ума тех, кто не желает довольствоваться своим собственным рассуждением и постоянно руководствуется чужими идеями, - они подобны детям на еще не окрепших ножках, или больным, нуждающимся в поддержке в период выздоровления.
Авторитет является силой, когда говорится о нормах, законах, канонах, декретах, решениях и т.п. Он приводится и на него ссылаются в диспутах и в сочинениях. Выдержки из работ Аристотеля имеют большой авторитет в школах; решающую же силу имеют тексты Святого Писания...