Внезапно раздавшиеся громкие крики разбудили меня и весь наш табор, приютившийся у огонька. Крики отдавались в мирно спавших заводях реки. В сумерках на берегу виднелись странные группы каких-то людей. Невдалеке стояла телега, запряженная лошадью, спокойно ждавшей перевоза. Через полчаса нагруженный паром отвалил от берега, а еще через четверть часа из-за мыса выплыл пароход, ведущий большую баржу. Я устроился на палубе и любовался уголками, открывавшимися с каждым поворотом реки, еще окутанной синеватой мглой. (По В. Короленко)
Волки медленно поднялись и, поджав хвосты, пошли в поле. Молодая волчица села в снег, подняв голову, и первый раз в жизни завыла жалобно, не спуская глаз с месяца. Вой ее слушали волки, и в сердцах их, холодя на спинах шерсть, просыпалось чувство злой тоски.
Волчица пела свою песню, высоко задрав голову и глядя на месяц. Заслышав ее, зайцы, вышедшие в поле откапывать зеленую озимь, испуганно поднимались на лапках. Волкам было тоскливо, они стояли, глядя мерцающими глазами на снег.
Внезапно раздавшиеся громкие крики разбудили меня и весь наш табор, приютившийся у огонька. Крики отдавались в мирно спавших заводях реки. В сумерках на берегу виднелись странные группы каких-то людей. Невдалеке стояла телега, запряженная лошадью, спокойно ждавшей перевоза. Через полчаса нагруженный паром отвалил от берега, а еще через четверть часа из-за мыса выплыл пароход, ведущий большую баржу. Я устроился на палубе и любовался уголками, открывавшимися с каждым поворотом реки, еще окутанной синеватой мглой. (По В. Короленко)
Волки медленно поднялись и, поджав хвосты, пошли в поле. Молодая волчица села в снег, подняв голову, и первый раз в жизни завыла жалобно, не спуская глаз с месяца. Вой ее слушали волки, и в сердцах их, холодя на спинах шерсть, просыпалось чувство злой тоски.
Волчица пела свою песню, высоко задрав голову и глядя на месяц. Заслышав ее, зайцы, вышедшие в поле откапывать зеленую озимь, испуганно поднимались на лапках. Волкам было тоскливо, они стояли, глядя мерцающими глазами на снег.
Волки медленно поднялись и, поджав хвосты, пошли в поле. Молодая волчица села в снег, подняв голову, и первый раз в жизни завыла жалобно, не спуская глаз с месяца. Вой ее слушали волки, и в сердцах их, холодя на спинах шерсть, просыпалось чувство злой тоски.
Волчица пела свою песню, высоко задрав голову и глядя на месяц. Заслышав ее, зайцы, вышедшие в поле откапывать зеленую озимь, испуганно поднимались на лапках. Волкам было тоскливо, они стояли, глядя мерцающими глазами на снег.
Волки медленно поднялись и, поджав хвосты, пошли в поле. Молодая волчица села в снег, подняв голову, и первый раз в жизни завыла жалобно, не спуская глаз с месяца. Вой ее слушали волки, и в сердцах их, холодя на спинах шерсть, просыпалось чувство злой тоски.
Волчица пела свою песню, высоко задрав голову и глядя на месяц. Заслышав ее, зайцы, вышедшие в поле откапывать зеленую озимь, испуганно поднимались на лапках. Волкам было тоскливо, они стояли, глядя мерцающими глазами на снег.