Для меня октябрь и ноябрь носят безликое название - межсезонье. Сыро и грустно. Разбухшее небо тянется к земле пальцами холодного дождя. Деревья трясутся на ветру, кутаясь в лоскуты прежних пышных одеяний, а потом и вовсе замирают с вытянутыми к редкому солнцу костлявыми руками. Ветер воет и свистит, устав петь мелодичную колыбельную. Утро встречает блеклыми красками рассвета, размытыми дождем. А если и стоит сухая погода, то мороз готовит свои сюрпризы. Подмерзшие за ночь лужи резко хрустят под ногами и колесами, норовя добраться до тела мутной ледяной водой. Холод студит пальцы в перчатках, а шея просит теплого шарфа.
Конец осени (предзимье).
Для меня октябрь и ноябрь носят безликое название - межсезонье. Сыро и грустно. Разбухшее небо тянется к земле пальцами холодного дождя. Деревья трясутся на ветру, кутаясь в лоскуты прежних пышных одеяний, а потом и вовсе замирают с вытянутыми к редкому солнцу костлявыми руками. Ветер воет и свистит, устав петь мелодичную колыбельную. Утро встречает блеклыми красками рассвета, размытыми дождем. А если и стоит сухая погода, то мороз готовит свои сюрпризы. Подмерзшие за ночь лужи резко хрустят под ногами и колесами, норовя добраться до тела мутной ледяной водой. Холод студит пальцы в перчатках, а шея просит теплого шарфа.