Тропики…Тишина теплота ночи невыразимо приятны. Ни ветерка, ни облачка. Небо свободно от туч, и оттуда, как из отверстия какого-то озаренного светом храма, сверкают миллионы огней всеми красками радуги, как не сверкают звезды у нас никогда. Как страстно, горячо светят они! Это вечно играющая и что-то будто говорящая на непонятном языке картина неба никак не может надоесть глазам. Выйдешь на полчаса отдохнуть ночным воздухом, а простоишь в онемении два-три часа, не отрывая ни на минуту взгляда от неба. Все хочется доискаться, на что намекает это мерцание, какой смысл выходит из этих таинственных непонятных речей. И уйдешь, не объяснив ничего, но уйдешь в каком-то чаду раздумья… Но как ни привыкнешь к красотам тропиков, невольно устремляешься мыслями к далекой родине.
Тропики… Тишина и теплота ночи невыразимо приятны. Ни ветерка, ни облачка. Небо свободно от туч, и оттуда, как из отверстий какого-то озарённого светом храма, сверкают миллионы огней всеми красками радуги, как не сверкают звёзды у нас никогда. Как страстно, горячо светят они! Эта вечно играющая и что-то будто говорящая на непонятном языке картина неба никак не может надоесть глазам. Выйдешь на полчаса дохнуть ночным воздухом, а простоишь в онемении два-три часа, не отрывая ни на минуту взгляд от неба. Всё хочется доискаться, на что намекает это мерцание, какой смысл выходит из этих непонятных речей. И уйдёшь, не объяснив ничего, но уйдёшь в каком-то чаду раздумья…
Но как ни привыкнешь к красотам тропиков, невольно устремляешься мыслями к далёкой родине.
Но как ни привыкнешь к красотам тропиков, невольно устремляешься мыслями к далекой родине.
Тропики… Тишина и теплота ночи невыразимо приятны. Ни ветерка, ни облачка. Небо свободно от туч, и оттуда, как из отверстий какого-то озарённого светом храма, сверкают миллионы огней всеми красками радуги, как не сверкают звёзды у нас никогда. Как страстно, горячо светят они! Эта вечно играющая и что-то будто говорящая на непонятном языке картина неба никак не может надоесть глазам. Выйдешь на полчаса дохнуть ночным воздухом, а простоишь в онемении два-три часа, не отрывая ни на минуту взгляд от неба. Всё хочется доискаться, на что намекает это мерцание, какой смысл выходит из этих непонятных речей. И уйдёшь, не объяснив ничего, но уйдёшь в каком-то чаду раздумья…
Но как ни привыкнешь к красотам тропиков, невольно устремляешься мыслями к далёкой родине.