1. От этого, понятно, замок казался еще страшнее, и даже в ясные дни, когда, бывало, ободренные светом и громкими голосами птиц, мы подходили к нему поближе, он нередко наводил на нас припадки панического ужаса, — так страшно глядели черные впадины давно выбитых окон; в пустых залах ходил таинственный шорох: камешки и штукатурка, отрываясь, падали вниз, БУДЯ ГУЛКОЕ ЭХО, и мы бежали без оглядки, а за нами долго еще стоял стук, и топот, и гоготанье. 2. Все, что не находило себе места в городе, потерявшее по той или другой причине возможность платить хотя бы и жалкие гроши за кров и угол на ночь и в непогоду, — все это тянулось на остров и там, среди развалин, преклоняло свои победные головушки, ПЛАТЯ ЗА ГОСТЕПРИИМСТВО ЛИШЬ РИСКОМ БЫТЬ ПОГРЕБЕННЫМИ ПОД ГРУДАМИ СТАРОГО МУСОРА. 3. Все эти бедняки терзали внутренности дряхлого здания, ОБЛАМЫВАЯ ПОТОЛКИ И ПОЛЫ, топили печи, что-то варили и чем-то питались — вообще как-то поддерживали свое существование. 4. Это Януш сортировал население развалин, ОТДЕЛЯЯ "ДОБРЫХ ХРИСТИАН" ОТ БЕЗВЕСТНЫХ ЛИЧНОСТЕЙ. 5. В будни эти старики и старухи ходили с молитвой на устах по домам более зажиточных горожан, РАЗНОСЯ СПЛЕТНИ, ЖАЛУЯСЬ НА СУДЬБУ , ПРОЛИВАЯ СЛЕЗЫ и клянча, а по воскресеньям они же длинными рядами выстраивались около костелов[4] и величественно принимали подачки во имя «пана Иисуса» и «панны Богоматери». 6. Но Януш и старые ведьмы с криком и ругательством гоняли их отовсюду, УГРОЖАЯ КОЧЕРГАМИ И ПАЛКАМИ, а в стороне стоял молчаливый будочник, тоже с увесистою дубиной в руках.
Весна в мой город приходит постепенно.Сначала становятся серыми и оседают сугробы. Солнце все чаще приветствует и радует нас. Потом прилетают с Юга птицы, и дети в веселых шапочках бегают почти до ночи во дворе. Они пускают кораблики в говорливых ручейках и играют в прятки. Последнее особенно интересно, потому что в апреле деревья еще не покрыты листвой. А вот в мае и запахи , и звуки - иные. Воздух наполнен ароматом акации и сирени , и глухой звук первого грома то и дело слышится вдалеке. Весна уже вошла полностью в свои права.
2. Все, что не находило себе места в городе, потерявшее по той или другой причине возможность платить хотя бы и жалкие гроши за кров и угол на ночь и в непогоду, — все это тянулось на остров и там, среди развалин, преклоняло свои победные головушки, ПЛАТЯ ЗА ГОСТЕПРИИМСТВО ЛИШЬ РИСКОМ БЫТЬ ПОГРЕБЕННЫМИ ПОД ГРУДАМИ СТАРОГО МУСОРА.
3. Все эти бедняки терзали внутренности дряхлого здания, ОБЛАМЫВАЯ ПОТОЛКИ И ПОЛЫ, топили печи, что-то варили и чем-то питались — вообще как-то поддерживали свое существование.
4. Это Януш сортировал население развалин, ОТДЕЛЯЯ "ДОБРЫХ ХРИСТИАН" ОТ БЕЗВЕСТНЫХ ЛИЧНОСТЕЙ.
5. В будни эти старики и старухи ходили с молитвой на устах по домам более зажиточных горожан, РАЗНОСЯ СПЛЕТНИ, ЖАЛУЯСЬ НА СУДЬБУ , ПРОЛИВАЯ СЛЕЗЫ и клянча, а по воскресеньям они же длинными рядами выстраивались около костелов[4] и величественно принимали подачки во имя «пана Иисуса» и «панны Богоматери».
6. Но Януш и старые ведьмы с криком и ругательством гоняли их отовсюду, УГРОЖАЯ КОЧЕРГАМИ И ПАЛКАМИ, а в стороне стоял молчаливый будочник, тоже с увесистою дубиной в руках.