летом мне пришлось побывать в одном заволжском селе, затерянном в дремучем смешанном лесу, простирающемся на много километров. При самом въезде в село вас встречает не стихающий ни днём, ни ночью шум лесопильного завода. Косой дождь, гонимый сильным ветром, лил как из ведра. Редки и счастливы посещающие нас мгновения, когда мы опять можем почувствовать себя детьми. Зной, по-прежнему невыносимый, неподвижно висит над морем, в котором на недосягаемой глубине, недоступное самому лучшему пловцу и ныряльщику, синеет опрокинутое небо.
В ту осень шли долгие холодные дожди.С подвозом продовольствия стало очень плохо.В такие-то голодные дни солдат Лукашук нашел мешок овсянки.Когда удалось раздуть огонь и он уже бился в дно ведра,в траншею спрыгнул незнакомый солдат.Был он худой и рыжий.Давай мешок сюда!Не клали-не берите-крикнул он.И мешок ему отдали сразу.Наступили холода.Выпал снег.О рыжем солдате и его овсянке все забыли.Готовилось большое наступление.Готовился к нему и Лукашук с товарищами.Самолеты улетели.Тогда загромыхали танки.Лукашук кинул гранату в немецкую траншею,хотел кинуть еще,но не успел:пуля попала ему в грудь.И он упал.Когда он пришел в сознание,он увидел санитара,но не мог его вспомнить где его видел,рыжего и худого.Лукашук вспомнил его тогда,когда тот воткнул каску в снег полной овсяной болтушки,чтобы остудить собакам.Это же он тогда спрыгнул в траншею и забрал у них мешок овсянки.
Лукашук одними губами улыбнулся санитару и, кашляя и задыхаясь, проговорил:
— А ты, Рыжий, так и не потолстел. Один слопал мешок овсянки, а все худой.
Санитар тоже улыбнулся и, погладив ближнюю собаку, ответил:
летом мне пришлось побывать в одном заволжском селе, затерянном в дремучем смешанном лесу, простирающемся на много километров. При самом въезде в село вас встречает не стихающий ни днём, ни ночью шум лесопильного завода. Косой дождь, гонимый сильным ветром, лил как из ведра. Редки и счастливы посещающие нас мгновения, когда мы опять можем почувствовать себя детьми. Зной, по-прежнему невыносимый, неподвижно висит над морем, в котором на недосягаемой глубине, недоступное самому лучшему пловцу и ныряльщику, синеет опрокинутое небо.
В ту осень шли долгие холодные дожди.С подвозом продовольствия стало очень плохо.В такие-то голодные дни солдат Лукашук нашел мешок овсянки.Когда удалось раздуть огонь и он уже бился в дно ведра,в траншею спрыгнул незнакомый солдат.Был он худой и рыжий.Давай мешок сюда!Не клали-не берите-крикнул он.И мешок ему отдали сразу.Наступили холода.Выпал снег.О рыжем солдате и его овсянке все забыли.Готовилось большое наступление.Готовился к нему и Лукашук с товарищами.Самолеты улетели.Тогда загромыхали танки.Лукашук кинул гранату в немецкую траншею,хотел кинуть еще,но не успел:пуля попала ему в грудь.И он упал.Когда он пришел в сознание,он увидел санитара,но не мог его вспомнить где его видел,рыжего и худого.Лукашук вспомнил его тогда,когда тот воткнул каску в снег полной овсяной болтушки,чтобы остудить собакам.Это же он тогда спрыгнул в траншею и забрал у них мешок овсянки.
Лукашук одними губами улыбнулся санитару и, кашляя и задыхаясь, проговорил:
— А ты, Рыжий, так и не потолстел. Один слопал мешок овсянки, а все худой.
Санитар тоже улыбнулся и, погладив ближнюю собаку, ответил:
— Овсянку-то они съели. Зато довезли тебя в срок