Определить тип текста. вспоминается мне ранняя погожая осень. август был с теплыми дождиками, как будто нарочно выпадавшими для сева, – с дождиками в самую пору, в средине месяца, около праздника св. лаврентия. а «осень и зима хороши живут, коли на лаврентия вода тиха и дождик». потом бабьим летом паутины много село на поля. это тоже добрый знак: «много тенетника на бабье лето – осень ядреная»… помню раннее, свежее, тихое утро… помню большой, весь золотой, подсохший и поредевший сад, помню кленовые аллеи, тонкий аромат опавшей листвы и – запах антоновских яблок, запах меда и осенней свежести. воздух так чист, точно его совсем нет, по всему саду голоса и скрип телег. с конца сентября наши сады и гумна пустели, погода, по обыкновению, круто менялась. ветер по целым дням рвал и трепал деревья, дожди поливали их с утра до ночи. иногда к вечеру между хмурыми низкими тучами пробивался на западе трепещущий золотистый свет низкого солнца; воздух делался чист и ясен, а солнечный свет ослепительно сверкал между листвою, между ветвями, которые живою сеткою двигались и волновались от ветра. холодно и ярко сияло на севере над тяжелыми свинцовыми тучами жидкое голубое небо, а из-за этих туч медленно выплывали хребты снеговых гор-облаков. стоишь у окна и думаешь: «авось, бог даст, распогодится». но ветер не унимался. он волновал сад, рвал непрерывно бегущую из трубы людской струю дыма и снова нагонял зловещие космы пепельных облаков. они бежали низко и быстро – и скоро, точно дым, затуманивали солнце. погасал его блеск, закрывалось окошечко в голубое небо, а в саду становилось пустынно и скучно, и снова начинал сеять дождь… сперва тихо, осторожно, потом все гуще и, наконец, превращался в ливень с бурей и темнотою. наступала долгая, тревожная ночь…
