Моя мама работает швеёй,к этой профессии прилагается большой труд руками.Один раз моя мама взяла меня к себе на работу, я с огромным интересом наблюдала за всем происходившим. У мамы на работе много интересного иногда я маме на работе. Я ей шить она меня научила шить кофту и юбку! Это занятие очень увлекло меня и я попросила маму научить меня,ведь она создаёт настоящие шедевры. Швея одевает нас и летом, и зимой, и осенью, и весной, даря нам красивые платья и сарафаны, юбки и блузки, пальто и куртки. И этим всем занимается моя мама, я могу гордится ей.
Дворник Николай сидел в дворницкой и недоумевая смотрел на сапоги лежавшие перед ним на лавке. Случилось странное, почти невероятное. Сапоги были не сшиты, а построены давно великим архитектором, сапожником Романом Петровым пьяницей неимоверным, но и мастером каких больше не осталось. И вот сапоги Романовой работы кончились. Не то, чтобы кончились они совсем нежданно. Нет, признаки грозящей им старости намечались раньше и не один раз. Три пары каблуков и две подошвы переменил на них Николай. А как это случилось неизвестно... Снес их к сапожнику Романову наследнику, но наследнику. ни таланта, а мастерской. Тот как увидал поднеся к свету сразу сказал, что больше чинить не чего, кожа не выдержит. Николай и сам видел это и ни какой особенной надежды не питал.
Моя мама работает швеёй,к этой профессии прилагается большой труд руками.Один раз моя мама взяла меня к себе на работу, я с огромным интересом наблюдала за всем происходившим. У мамы на работе много интересного иногда я маме на работе. Я ей шить она меня научила шить кофту и юбку! Это занятие очень увлекло меня и я попросила маму научить меня,ведь она создаёт настоящие шедевры. Швея одевает нас и летом, и зимой, и осенью, и весной, даря нам красивые платья и сарафаны, юбки и блузки, пальто и куртки. И этим всем занимается моя мама, я могу гордится ей.
Случилось странное, почти невероятное. Сапоги были не сшиты, а построены давно великим архитектором, сапожником Романом Петровым пьяницей неимоверным, но и мастером каких больше не осталось. И вот сапоги Романовой работы кончились.
Не то, чтобы кончились они совсем нежданно. Нет, признаки грозящей им старости намечались раньше и не один раз. Три пары каблуков и две подошвы переменил на них Николай.
А как это случилось неизвестно...
Снес их к сапожнику Романову наследнику, но наследнику. ни таланта, а мастерской. Тот как увидал поднеся к свету сразу сказал, что больше чинить не чего, кожа не выдержит. Николай и сам видел это и ни какой особенной надежды не питал.