Озеро простиралось в тёмной раме вечерних сумеречных берегов. Плотной стеной темнели по сторонам камыши, чернела причаленная кем-то лодка. Чернели верши, выброшенные на сухое, и только сама вода была ещё светла. Лежа на спине на середине озера, Варька не замечала ни берегов, ни обступивших камышей, она видела только небо, огромное и высокое, а в его безмерной глубине, на неподвижно замерших кучеряшках облаков ещё розовевший свет давно угасшей зари. И ещё видела она воду, начинавшуюся у самых её глаз. Зеркальная ясная гладь озера, чуткая ко всем
Жирным выделены метафоры))