В первый раз с передвижной выставкой репродукций картин Н.К. и С.Н. Рерихов, организованной СибРО, я встретилась еще в 1996 году у себя на родине в селе Шебалино Республики Алтай. Затем в 2002 году я посетила музей Востоковедения в Москве, в 2004 году музей Н.К. Рериха, построенный СибРО в Верхнем Уймоне. И вот в этом году (в июле 2006 года) нашла время сходить на выставку подлинников картин "Алтай-Гималаи" Н.К. и С.Н. Рерихов, организованную МЦР в Национальном музее в г. Горно-Алтайске. Впечатление от посещения выставок осталось двоякое. Несмотря на антагонистические и, прямо скажем, враждебные отношения между СибРо и МЦР, поражает сходство "стиля" проведения выставок этими рериховскими обществами. От посещения выставок, организованных ими, остался осадок горечи. И, напротив, — особое впечатление, и чувство прикосновения к настоящему, чистому творчеству Рерихов во время посещения музея Востоковедения в Москве.
Я понимаю и даю себе отчет, что это были сугубо личные впечатления, и можно с ними не согласиться, но, тем не менее, высказаться об этом я имею право. Поэтому, далее постараюсь кратко по заданному "сценарию" с одной стороны пояснить, в чем прослеживается "похожесть" проведения выставок СибРО и МЦР, в чем суть горечи впечатлений от их посещения и чем отличается экспозиция картин и личных вещей Рерихов в музее Востоковедения в Москве.
Первое впечатление от передвижной выставки репродукций Рерихов, организованной СибРО в 1996 (мне было тогда 16 лет), выразилось в нескольких вопросах к сопровождающим эту выставку: "Вы миссионеры? Не понятно, почему только Рерих? Что, других талантливых художников больше не было? И что такого особенного в его картинах?" В принципе, я обратила внимание на интересную и не совсем обычную тематику картин, точнее репродукций. Стихи Н. Спириной никаких особых впечатлений не пробудили вскользь. А самое интересное, что осталось четкая внутренняя мысль о СибРО: это какая-то секта. Стоит отметить, что в те годы наше село, хотя и являющееся районным центром, наличие сект не баловало, мы знали о них только из телепередач.
В 2004 году посещение музея СибРО в Верхнем Уймоне буквально повергло в шок. Агрессивность ответов "экскурсоводов" на естественные вопросы была поразительна. Итак, по порядку. На первом этаже музея представлена экспозиция о Центрально-Азиатской экспедиции и, конкретно, о пребывании Рерихов в Верхнем Уймоне. И здесь же висит портрет Н. Спириной. Это очень непоследовательно, так как Н. Спирина никакого отношения к экспедиции не имела. Экскурсовод (мужчина) был очень скуп на слова, основное сопровождение нашей экскурсии выразилось в нескольких словах об указании, что и где находится. Ни дат экспедиции, ни имен участников, ни целей, ни задач, ни результатов, в конце концов, ни одной цитаты из трудов самих Рерихов о пребывании на Алтае. Очень странно. Зато экскурсовод сообщил нам, что в печи, которая находилась здесь же на первом этаже, можно прятаться во время землетрясения. Надо же было мне спросить: Откуда такие сведения? Я, деревенский алтайский житель, а о таком слышу впервые". Своим вопросом я вызвала бурю гнева, на меня накричали, что все документы в порядке, что музей строился согласно историческим документам. Какие документы, я про печку спрашиваю? Вразумительного ответа на свой конкретный вопрос я так и не получила, пришлось самой заминать "бурю в стакане".
На втором этаже музея репродукции картин Н.К. и С.Н. Рериха, а под картинами (правда, не под всеми) — стихи Н. Спириной. Читаю, отмечаю, что содержание стихотворения не соответствует картине. К тому времени я была уже знакома с некоторыми публикациями Н.К. Рериха, в частности, с работами из сборника трудов "Нерушимое". Даже небольшое число прочитанных работ дает представление о стиле Н.К. Рериха, об эмоциональной наполненности его творений. Спрашиваю у экскурсовода: "А вы пробовали, найти сопровождение к картинам, написанное самим Николаем Константиновичем или Еленой Ивановной? Ведь они же существуют и все-таки более адекватно отражают содержание и внутренний смысл картин". В ответ молчание. И опять же ни одной даты, связанной с жизнью и творчеством Рерихов, ни смысла их творчества, ни дум, ни чаяний, ни надежд именно семьи Рерихов.
Здесь же на втором этаже музея между комнатами, где представлены экспозиции репродукций картин Н.К. и С.Н. Рерихов, расположены репродукции картин Б.Н. Абрамова, его фотографии и фотографии Н. Спириной и обстоятельный рассказ об их творчестве из уст экскурсовода.
Итог посещения музея оказался неутешительным. Хотела узнать больше о семье Рерихов, о вехах их творчества, о том, что не успела прочитать (так как не смогла купить соответствующую литературу по Центрально-Азиатской экспедиции), да так ничего нового и не услышала, ни каких новых подробностей о пребывании Рерихов на Алтае. И это в музее Н.К. Рериха в Верхнем Уймоне! Зато познакомилась с творчеством Н. Спириной, неотступно сопровождающем творчество Н.К. Рериха.
В первый раз с передвижной выставкой репродукций картин Н.К. и С.Н. Рерихов, организованной СибРО, я встретилась еще в 1996 году у себя на родине в селе Шебалино Республики Алтай. Затем в 2002 году я посетила музей Востоковедения в Москве, в 2004 году музей Н.К. Рериха, построенный СибРО в Верхнем Уймоне. И вот в этом году (в июле 2006 года) нашла время сходить на выставку подлинников картин "Алтай-Гималаи" Н.К. и С.Н. Рерихов, организованную МЦР в Национальном музее в г. Горно-Алтайске. Впечатление от посещения выставок осталось двоякое. Несмотря на антагонистические и, прямо скажем, враждебные отношения между СибРо и МЦР, поражает сходство "стиля" проведения выставок этими рериховскими обществами. От посещения выставок, организованных ими, остался осадок горечи. И, напротив, — особое впечатление, и чувство прикосновения к настоящему, чистому творчеству Рерихов во время посещения музея Востоковедения в Москве.
Я понимаю и даю себе отчет, что это были сугубо личные впечатления, и можно с ними не согласиться, но, тем не менее, высказаться об этом я имею право. Поэтому, далее постараюсь кратко по заданному "сценарию" с одной стороны пояснить, в чем прослеживается "похожесть" проведения выставок СибРО и МЦР, в чем суть горечи впечатлений от их посещения и чем отличается экспозиция картин и личных вещей Рерихов в музее Востоковедения в Москве.
Первое впечатление от передвижной выставки репродукций Рерихов, организованной СибРО в 1996 (мне было тогда 16 лет), выразилось в нескольких вопросах к сопровождающим эту выставку: "Вы миссионеры? Не понятно, почему только Рерих? Что, других талантливых художников больше не было? И что такого особенного в его картинах?" В принципе, я обратила внимание на интересную и не совсем обычную тематику картин, точнее репродукций. Стихи Н. Спириной никаких особых впечатлений не пробудили вскользь. А самое интересное, что осталось четкая внутренняя мысль о СибРО: это какая-то секта. Стоит отметить, что в те годы наше село, хотя и являющееся районным центром, наличие сект не баловало, мы знали о них только из телепередач.
В 2004 году посещение музея СибРО в Верхнем Уймоне буквально повергло в шок. Агрессивность ответов "экскурсоводов" на естественные вопросы была поразительна. Итак, по порядку. На первом этаже музея представлена экспозиция о Центрально-Азиатской экспедиции и, конкретно, о пребывании Рерихов в Верхнем Уймоне. И здесь же висит портрет Н. Спириной. Это очень непоследовательно, так как Н. Спирина никакого отношения к экспедиции не имела. Экскурсовод (мужчина) был очень скуп на слова, основное сопровождение нашей экскурсии выразилось в нескольких словах об указании, что и где находится. Ни дат экспедиции, ни имен участников, ни целей, ни задач, ни результатов, в конце концов, ни одной цитаты из трудов самих Рерихов о пребывании на Алтае. Очень странно. Зато экскурсовод сообщил нам, что в печи, которая находилась здесь же на первом этаже, можно прятаться во время землетрясения. Надо же было мне спросить: Откуда такие сведения? Я, деревенский алтайский житель, а о таком слышу впервые". Своим вопросом я вызвала бурю гнева, на меня накричали, что все документы в порядке, что музей строился согласно историческим документам. Какие документы, я про печку спрашиваю? Вразумительного ответа на свой конкретный вопрос я так и не получила, пришлось самой заминать "бурю в стакане".
На втором этаже музея репродукции картин Н.К. и С.Н. Рериха, а под картинами (правда, не под всеми) — стихи Н. Спириной. Читаю, отмечаю, что содержание стихотворения не соответствует картине. К тому времени я была уже знакома с некоторыми публикациями Н.К. Рериха, в частности, с работами из сборника трудов "Нерушимое". Даже небольшое число прочитанных работ дает представление о стиле Н.К. Рериха, об эмоциональной наполненности его творений. Спрашиваю у экскурсовода: "А вы пробовали, найти сопровождение к картинам, написанное самим Николаем Константиновичем или Еленой Ивановной? Ведь они же существуют и все-таки более адекватно отражают содержание и внутренний смысл картин". В ответ молчание. И опять же ни одной даты, связанной с жизнью и творчеством Рерихов, ни смысла их творчества, ни дум, ни чаяний, ни надежд именно семьи Рерихов.
Здесь же на втором этаже музея между комнатами, где представлены экспозиции репродукций картин Н.К. и С.Н. Рерихов, расположены репродукции картин Б.Н. Абрамова, его фотографии и фотографии Н. Спириной и обстоятельный рассказ об их творчестве из уст экскурсовода.
Итог посещения музея оказался неутешительным. Хотела узнать больше о семье Рерихов, о вехах их творчества, о том, что не успела прочитать (так как не смогла купить соответствующую литературу по Центрально-Азиатской экспедиции), да так ничего нового и не услышала, ни каких новых подробностей о пребывании Рерихов на Алтае. И это в музее Н.К. Рериха в Верхнем Уймоне! Зато познакомилась с творчеством Н. Спириной, неотступно сопровождающем творчество Н.К. Рериха.