Иван Фёдоров родился между 1510 и 1530 годами. Точных сведений о дате и месте его рождения (как и о его роде) нет. Так или иначе, сам Фёдоров писал о Москве как о своём «отечестве и роде» и в переписке добавлял к своему имени «москвитин», даже когда уже жил в Великом княжестве Литовском. В 1552 году Иван IV, посоветовавшись с митрополитом Макарием, решил начать книгопечатание; для этой цели начали искать мастеров печатного дела. В этом же году по Ивана Грозного, из Дании был прислан типограф Ганс Миссингейм или Бокбиндер (дат. Bokbyndere — «переплётчик»), кроме того, из Польши (вероятно, из какой-нибудь русской типографии в польских владениях,) выписаны были новые буквы и печатный станок, и печатание началось,. 1550-е годы было издано несколько «анонимных», то есть не содержащих никаких выходных данных, изданий (известно по крайней мере семь из них). Где была эта типография — неизвестно, также неизвестно кто был руководителем этой типографии, скорее всего сам Ганс Мессингейм. В послании Ивана Грозного 1556 годановгородским дьякам говорится о мастере печатных книг Маруше Нефедьеве, которого Иван Васильевич послал в Новгород. Маруша должен был привезти в Москву новгородского мастера Васюка Никифорова, который «умеет резати резь всякую». Последний предположительно был гравером первой московской типографии,. А сам Маруша, возможно и был руководителем типографии после Ганса Мессингейма. Предполагают также, что в этой типографии работал и Иван Фёдоров в качестве ученика,. В 1563 году по приказу Ивана IV в Москве был устроен дом — Печатный двор, который царь щедро обеспечил от своей казны. В нём был напечатан Апостол (книга, 1564).
Могу выполнить часть. Лет двести тому назад ветер-сеятель принес два семечка в Блудово болото: семя сосны и семя ели. Оба семечка легли в одну ямку возле большого плоского камня. С тех пор уже лет ,может быть, двести эти ель и сосна вместе растут. Их корни с малолетства) сплелись, их стволы тянулись (вверх рядом к свету , стараясь обогнать друг друга).
Деревья разных пород боролись между собой корнями за питание, сучьями – за воздух и свет. Поднимаясь все выше, толстея стволами, они впивались сухими сучьями в живые стволы и местами (насквозь прокололи друг друга).
Злой ветер, устроивший деревьям такую (несчастную жизнь, прилетал сюда иногда покачать их. И тогда деревья так стонали и выли на все Блудово болото, как живые существа, что лисичка , не спавшая ночью, поднимала вверх свою острую мордочку. До того близок был живым существам этот стон и вой сосны и ели, что одичавшая собака в Блудовом болоте, услыхав его, выла от тоски по человеку.
В 1552 году Иван IV, посоветовавшись с митрополитом Макарием, решил начать книгопечатание; для этой цели начали искать мастеров печатного дела. В этом же году по Ивана Грозного, из Дании был прислан типограф Ганс Миссингейм или Бокбиндер (дат. Bokbyndere — «переплётчик»), кроме того, из Польши (вероятно, из какой-нибудь русской типографии в польских владениях,) выписаны были новые буквы и печатный станок, и печатание началось,. 1550-е годы было издано несколько «анонимных», то есть не содержащих никаких выходных данных, изданий (известно по крайней мере семь из них). Где была эта типография — неизвестно, также неизвестно кто был руководителем этой типографии, скорее всего сам Ганс Мессингейм. В послании Ивана Грозного 1556 годановгородским дьякам говорится о мастере печатных книг Маруше Нефедьеве, которого Иван Васильевич послал в Новгород. Маруша должен был привезти в Москву новгородского мастера Васюка Никифорова, который «умеет резати резь всякую». Последний предположительно был гравером первой московской типографии,. А сам Маруша, возможно и был руководителем типографии после Ганса Мессингейма. Предполагают также, что в этой типографии работал и Иван Фёдоров в качестве ученика,. В 1563 году по приказу Ивана IV в Москве был устроен дом — Печатный двор, который царь щедро обеспечил от своей казны. В нём был напечатан Апостол (книга, 1564).
Лет двести тому назад ветер-сеятель принес
два семечка в Блудово болото: семя сосны и семя ели. Оба семечка легли в одну
ямку возле большого плоского камня. С тех пор уже лет ,может быть, двести эти ель
и сосна вместе растут. Их корни с малолетства) сплелись, их стволы тянулись
(вверх рядом к свету , стараясь обогнать друг друга).
Деревья разных пород боролись между собой
корнями за питание, сучьями – за воздух и свет. Поднимаясь все выше, толстея
стволами, они впивались сухими сучьями в живые стволы и местами (насквозь
прокололи друг друга).
Злой ветер, устроивший деревьям такую
(несчастную жизнь, прилетал сюда иногда покачать их. И тогда деревья так стонали и
выли на все Блудово болото, как живые существа, что лисичка , не спавшая ночью,
поднимала вверх свою острую мордочку. До того близок был живым
существам этот стон и вой сосны и ели, что одичавшая собака в Блудовом болоте,
услыхав его, выла от тоски по человеку.