Расставьте пропущенные запятые Он [студент] отстал от землемера
и
молча
шёл за ним
глядя
ему в спину.

Вправо и влево от тропинки шел невысокий, путаный кустарник, и вокруг него
цепляясь
за ветки
колеблясь
и вытягиваясь
бродили разорванные неясно-белые клочья тумана.

Уходя
в мягкую бездну
тумана
голос его звучал слабо и бесцветно, точно он отсырел в мокрых болотных испарениях.

Большое жёлтое пятно его фонаря закачалось низко над землёй
освещая
кусочек
узкой тропинки.

Степан светил
подняв фонарь над головой
и
проходя мимо него
студент заметил, что лесник весь дрожит мелкой, ознобной дрожью
ёжась в своем сером форменном кафтане
и
пряча голову в плечи.

Землемер первый шагнул через порог
низко
согнувшись
под притолкой.

Вдоль двух тёмных бревенчатых стен
сходясь
к переднему углу
шли узкие и высокие дубовые скамейки.

Землемер
молча
пил чашку за чашкой и жадно ел хлеб
откусывая
прямо от ломтя
большими полукруглыми кусками.

Он пил её долго и шумно
дуя
на блюдечко
вздыхая
и с треском грызя сахар.

Вздыхая
кряхтя
и позёвывая
Степан зажёг лампу и оделся.​

Паруйр Севак был больше, чем поэт. Больше, чем талантливый поэт. Он служил эталоном, мерилом прямоты и честности. Не случайно в конце 1980-х, когда пришедшие на митинг толпы жаждали услышать мнение робко молчавшей интеллигенции, люди говорили друг другу: «Эх, был бы жив Севак, он бы точно сказал, как теперь быть». Таким его помнят, знают и сейчас — человеком, по природе своей умеющим говорить, нет, кричать одну только правду и готовым нести за нее ответственность.Паруйр был единственным ребенком в семье Казарян, в 1915 году вынужденно перебравшейся из Османской Турции в закавказскую Армению. Мальчик очень рано проявил свои Всего пяти лет от роду он бегло читал, умел писать, а его любимым местом была школа села Чанахчи, куда он часто приходил наблюдать, как занимаются дети постарше. Вот местный учитель и предложил родителям отдать сына в школу на год раньше обычного. Все годы в школе он проучился на отлично, но явное предпочтение отдавал литературе. Он буквально глотал книги одну за другой, что серьезно беспокоило мать. В деревне все судачили о деде Паруйра, который тоже очень много читал, отчего, по глубокому убеждению односельчан, в конце концов и сошел с ума. Дед рассказывал всем о том, что придет время, и «машины, похожие на белых голубей, взмоют в небо, по ниткам пойдет электричество, а в каждом доме будут кнопки, нажав на которые можно будет зажечь свет». Вот мать и боялась, что участь сумасшедшего ждет и ее единственного сына. Но Паруйра оторвать от чтения было невозможно. Более того — в одиннадцать лет он стал сам писать стихи.

 Моя бабушка лучше всех. Она самая добрая, самая ласковая и всегда мне Я точно знаю, что в любой момент могу ее попросить о чем-то, и бабуля ни за что не откажет. Она отложит все свои дела и обязательно займется моими. И никто, даже мама с папой, не понимают меня так, как понимает моя любимая бабушка!

       Мне кажется, что она – добрая фея, примерно такая же, какая была у Золушки  в сказке. И я всегда представляла именно свою бабушку в этой роли. У нее очень добрые серые глаза, а лицо все в мелких морщинках. Тонкие губы, небольшой нос. Волосы у моей бабушки слегка седые, но очень густые, и она постоянно собирает их в толстую, длинную косу. А потом бабушка оборачивает ее вокруг головы, и это как-то совсем старомодно, отчего мне становится еще теплее и уютнее.

       Я люблю смотреть, как бабулю хлопочет по кухне. Она у меня не худенькая, даже слегка полновата, но передвигается очень легко и быстро. Ее руки, тоже морщинистые, крепкие, с длинными тонкими пальцами, так и мелькают, сворачивая пирожок за пирожком. И это действие завораживает. И я задумываюсь: «А неужели когда-то и я смогу так ловко лепить разные вкусности своим внукам?»

       Бабушка невысокая, он всего на две головы выше, чем я. Она любит носить платья, а сверху надевает кофту. У моей бабули есть среди множества разных вещей самые любимые, и я тоже обожаю их. Например, большая красная кофта, связанная из шерсти. Она такая уютная, теплая, и пахнет моей бабушкой. В зимние вечера я люблю прижаться к бабуле, когда она одевает эту кофту, и греюсь. И, наверное, греет меня и бабушкина доброта, ласка, понимание.

       Я выросла, слушая ее сказки каждый вечер. Голос у моей бабули тихий и очень спокойный. Она даже ругаться не умеет, потому что у нее это не получается. А когда садится рядом с моей кроватью и начинает рассказывать сказку или тихо напевать какую-нибудь песню (моя любимая про то, как выходила на берег Катюша), то мне становится совсем спокойно и не страшно. Иногда голос у бабушки начинает дрожать, и я понимаю, что она вспомнила какие-то важные вещи… И тогда я еще больше люблю ее.

       Моя бабушка – это мамина мама. Но иногда они совсем не понимают друг друга и даже ссорятся. Тогда у бабушки краснеет лицо, а глаза становятся особенно блестящими. И мне очень жалко ее. Ведь моя бабушка – это самый добрый человек на свете, и она никогда ни с кем не умеет ругаться. Наоборот, всегда готова и выслушать. И еще у нее очень много терпения. Я наблюдаю, как бабуля вяжет носки или варежки для меня и брата, и понимаю, что для этого нужно быть очень терпеливой. А ее вязаные вещи самые теплые на свете, потому что в них есть бабушкина доброта!

       Я очень люблю свою бабулю, Лидию Ивановну. Я прижимаюсь к ней, слушаю сказки и песни, делюсь секретами. И в эти моменты понимаю, что нет человека ближе и роднее. И пусть она никогда не болеет и греет меня своим теплом еще очень долгое время!