[Однажды осенью матушка варила в гостиной медовое варенье], а [я, облизываясь, смотрел на кипучие пенки].
[Он пошел в свою сторону], [а я отправился далее, не обращая внимания на досаду Савельича, и скоро позабыл о вчерашней вьюге, о своем вожатом и о заячьем тулупе]
[Желание наказать дерзкого злоязычника сделалось во мне еще сильнее], и [я с нетерпением стал ожидать удобного случая]
несколько недель], и [жизнь моя в Белогорской крепости сделалась для меня не только сносною, но даже и приятною]
[ Река еще не замерзала], и [ее свинцовые волны грустно чернели в однообразных берегах, покрытых белым снегом].
[Я велел ехать к коменданту], и [через минуту кибитка остановилась перед деревянным домиком, выстроенным на высоком месте, близ деревянной же церкви].
[Я кое-как стал изъяснять ему должность секунданта], но [Иван Игнатьич никак не мог меня понять].
[В самую эту минуту дверь отворилась], и [Марья Ивановна вошла с улыбкою на бледном лице]
[Зима, затруднявшая военные распоряжения, проходила], и [наши генералы готовились к дружному содействию].
Согласно рассказу отца истории Геродота, маги однажды предсказали мидийскому царю Астиагу (585–550 до нашей эры), что рожденный его дочерью Манданой сын свергнет деда и покорит всю Азию. Напуганный Астиаг решил обмануть судьбу и выдал Мандану замуж за подвластного ему персидского царька Камбиза. Астиаг был уверен, что завоеватель Азии никак не может родиться в столь малозначительном народе, как персы. Мандана родила сына, названного Киром, и маги повторили Астиагу свое предсказание. Тогда Астиаг приказал вельможе Гарпагу тайно убить внука. Но Гарпаг не захотел лично обагрять свои руки кровью младенца и доверил это дело царскому пастуху. Тот же, узнав, кто такой Кир, подменил его своим мертворожденным сыном. Пастух и его жена вырастили и воспитали Кира как своего сына. Когда Киру исполнилось 10 лет, мальчишки во время игры избрали его царем. Однако один из них, сын знатного мидянина, не захотел подчиняться сыну пастуха. Тогда Кир велел отхлестать ослушника бичом. За этот проступок Кира привели к царю, и тут выяснилось, что он сын Манданы и внук Астиага. Маги успокоили царя, заявив, что предсказание сбылось: Кира, мол, уже избрали на царство, и его нечего больше опасаться. Астиаг оставил внука во дворце, но Гарпага, не выполнившего царский приказ, жестоко наказал: велел тайно убить его сыновей и их мясом накормил ничего не подозревавшего отца. Кир вырос и после смерти своего отца в 558 году занял персидский престол. Персы с трудом переносили иго мидян, и Гарпаг, жаждавший мести, подговорил Кира поднять восстание против Астиага. Восстание началось в 553 году, а закончилось в 550 году полной победой Кира над дедом и завоеванием Мидии. Затем в 547–546 годах персы покорили Лидию. Возникла могучая и воинственная Персидская держава. Следующими жертвами ее экспансии предстояло стать Вавилонии, Египту, островам Эгейского моря, Фракии, Македонии и северо-западной части Индии.
[Однажды осенью матушка варила в гостиной медовое варенье], а [я, облизываясь, смотрел на кипучие пенки].
[Он пошел в свою сторону], [а я отправился далее, не обращая внимания на досаду Савельича, и скоро позабыл о вчерашней вьюге, о своем вожатом и о заячьем тулупе]
[Желание наказать дерзкого злоязычника сделалось во мне еще сильнее], и [я с нетерпением стал ожидать удобного случая]
несколько недель], и [жизнь моя в Белогорской крепости сделалась для меня не только сносною, но даже и приятною]
[ Река еще не замерзала], и [ее свинцовые волны грустно чернели в однообразных берегах, покрытых белым снегом].
[Я велел ехать к коменданту], и [через минуту кибитка остановилась перед деревянным домиком, выстроенным на высоком месте, близ деревянной же церкви].
[Я кое-как стал изъяснять ему должность секунданта], но [Иван Игнатьич никак не мог меня понять].
[В самую эту минуту дверь отворилась], и [Марья Ивановна вошла с улыбкою на бледном лице]
[Зима, затруднявшая военные распоряжения, проходила], и [наши генералы готовились к дружному содействию].
[Речки разлились], и [дороги стали непроходимы].
Объяснение:
Согласно рассказу отца истории Геродота, маги однажды предсказали мидийскому царю Астиагу (585–550 до нашей эры), что рожденный его дочерью Манданой сын свергнет деда и покорит всю Азию. Напуганный Астиаг решил обмануть судьбу и выдал Мандану замуж за подвластного ему персидского царька Камбиза. Астиаг был уверен, что завоеватель Азии никак не может родиться в столь малозначительном народе, как персы. Мандана родила сына, названного Киром, и маги повторили Астиагу свое предсказание. Тогда Астиаг приказал вельможе Гарпагу тайно убить внука. Но Гарпаг не захотел лично обагрять свои руки кровью младенца и доверил это дело царскому пастуху. Тот же, узнав, кто такой Кир, подменил его своим мертворожденным сыном. Пастух и его жена вырастили и воспитали Кира как своего сына. Когда Киру исполнилось 10 лет, мальчишки во время игры избрали его царем. Однако один из них, сын знатного мидянина, не захотел подчиняться сыну пастуха. Тогда Кир велел отхлестать ослушника бичом. За этот проступок Кира привели к царю, и тут выяснилось, что он сын Манданы и внук Астиага. Маги успокоили царя, заявив, что предсказание сбылось: Кира, мол, уже избрали на царство, и его нечего больше опасаться. Астиаг оставил внука во дворце, но Гарпага, не выполнившего царский приказ, жестоко наказал: велел тайно убить его сыновей и их мясом накормил ничего не подозревавшего отца. Кир вырос и после смерти своего отца в 558 году занял персидский престол. Персы с трудом переносили иго мидян, и Гарпаг, жаждавший мести, подговорил Кира поднять восстание против Астиага. Восстание началось в 553 году, а закончилось в 550 году полной победой Кира над дедом и завоеванием Мидии. Затем в 547–546 годах персы покорили Лидию. Возникла могучая и воинственная Персидская держава. Следующими жертвами ее экспансии предстояло стать Вавилонии, Египту, островам Эгейского моря, Фракии, Македонии и северо-западной части Индии.
Надеюсь что прпвильно.