Туманы вестники осени. Красоту туманов превращавших знакомый мир в фантастический, я полюбил с детства. Вспоминаю вечерние нежно -голубые туманы серебряные туманы носы пронизанные лунным светом. Вспоминаю и утренние туманы окрашенные зарёй в бледно -розовый цвет. Как-то спозаранку подходя к сосновому бору я увидел фиолетовый туман. Он поднявшись с земли широкой лентой перепоясывал лес повиснув ,а нескольких метрах от земли. А над ним словно густо -зелёные облака замерли шапки сосен. Но вот туман медленно продвигается вверх скрывает верхушки деревьев, а затем всплывает над ними и изчезает в лазурном небе. Однажды я неожиданно оказался в густой непроницаемой пелене. Навырисовывались сосны. Постпенно туман таял ,оседал росой на траве, кустах, деревьях. Земля и воздух становились бодрыми свежими
Жирным шрифтом выделено подлежащее (подчеркиваем одной линией), подчеркнутым курсивом - сказуемое (подчеркиваем двумя линиями)
Я возвращался с охоты и шёл по аллее сада. Собака бежала впереди меня.
Вдруг она уменьшила свои шаги и начала красться, как бы зачуяв перед собою дичь.
Я глянул вдоль аллеи и увидал молодого воробья с желтизной около клюва и пухом на голове. Он упал из гнезда (ветер сильно качал березы аллеи) и сидел неподвижно, бес растопырив едва прораставшие крылышки.
Моя собака медленно приближалась к нему, как вдруг, сорвавшись с близкого дерева, старый черногрудый воробей камнем упал перед самой её мордой - и весь взъерошенный, искажённый, с отчаянным и жалким писком прыгнул раза два в направлении зубастой раскрытой пасти.
Он ринулся он заслонил собою своё детище… но всё его маленькое тельце трепетало от ужаса, голос одичал и охрип, он замирал, он жертвовал собою!
Каким громадным чудовищем должна была ему казаться собака! И всё-таки он не мог усидеть на своей высокой, безопасной ветке… Сила, сильнее его воли, сбросила его оттуда.
Мой Трезор остановился, попятился… Видно, и он признал эту силу.
Я поспешил отозвать смущённого пса - и удалился, благоговея.
Да; не смейтесь. Я благоговел перед той маленькой героической птицей, перед любовным её порывом.
Любовь, думал я, сильнее смерти и страха смерти. Только ею, только любовью держится и движется жизнь.
Красоту туманов превращавших знакомый мир в фантастический, я полюбил с детства. Вспоминаю вечерние нежно -голубые туманы серебряные туманы носы пронизанные лунным светом. Вспоминаю и утренние туманы окрашенные зарёй в бледно -розовый цвет.
Как-то спозаранку подходя к сосновому бору я увидел фиолетовый туман.
Он поднявшись с земли широкой лентой перепоясывал лес повиснув ,а нескольких метрах от земли. А над ним словно густо -зелёные облака замерли шапки сосен. Но вот туман медленно продвигается вверх скрывает верхушки деревьев, а затем всплывает над ними и изчезает в лазурном небе.
Однажды я неожиданно оказался в густой непроницаемой пелене.
Навырисовывались сосны. Постпенно туман таял ,оседал росой на траве, кустах, деревьях. Земля и воздух становились бодрыми свежими
Жирным шрифтом выделено подлежащее (подчеркиваем одной линией), подчеркнутым курсивом - сказуемое (подчеркиваем двумя линиями)
Я возвращался с охоты и шёл по аллее сада. Собака бежала впереди меня.
Вдруг она уменьшила свои шаги и начала красться, как бы зачуяв перед собою дичь.
Я глянул вдоль аллеи и увидал молодого воробья с желтизной около клюва и пухом на голове. Он упал из гнезда (ветер сильно качал березы аллеи) и сидел неподвижно, бес растопырив едва прораставшие крылышки.
Моя собака медленно приближалась к нему, как вдруг, сорвавшись с близкого дерева, старый черногрудый воробей камнем упал перед самой её мордой - и весь взъерошенный, искажённый, с отчаянным и жалким писком прыгнул раза два в направлении зубастой раскрытой пасти.
Он ринулся он заслонил собою своё детище… но всё его маленькое тельце трепетало от ужаса, голос одичал и охрип, он замирал, он жертвовал собою!
Каким громадным чудовищем должна была ему казаться собака! И всё-таки он не мог усидеть на своей высокой, безопасной ветке… Сила, сильнее его воли, сбросила его оттуда.
Мой Трезор остановился, попятился… Видно, и он признал эту силу.
Я поспешил отозвать смущённого пса - и удалился, благоговея.
Да; не смейтесь. Я благоговел перед той маленькой героической птицей, перед любовным её порывом.
Любовь, думал я, сильнее смерти и страха смерти. Только ею, только любовью держится и движется жизнь.