Ах, я не верю ничему: ни снам, ни сладким увереньям, ни даже сердцу своему.
На красноватой траве, на былинках, на соломинках всюду блестели и волновались бесчисленные нити осенних паутин.
Везде, слева и справа, расстилалась необозримая степь.
Любовь моя была
трогательна, и ее скоро заметили все, и мой отец и соседи и мужики.
Мне было охота прочитать про все: и про травы, и про моря, и про солнце ,
и звезды, и про великих людей про все то, что люди хорошо знают, а я ещё не знаю.
Ах, я не верю ничему: ни снам, ни сладким увереньям, ни даже сердцу своему.
На красноватой траве, на былинках, на соломинках всюду блестели и волновались бесчисленные нити осенних паутин.
Везде, слева и справа, расстилалась необозримая степь.
Любовь моя была
трогательна, и ее скоро заметили все, и мой отец и соседи и мужики.
Мне было охота прочитать про все: и про травы, и про моря, и про солнце ,
и звезды, и про великих людей про все то, что люди хорошо знают, а я ещё не знаю.