Уже 9 мая.Этот день для всех тордественный,после 2-ой мировой войны лет! Войны длилась 3 года.Эти 3 года были очень трудные.Каждая войны коснулась этой войны! Детям было еще труднее,но ведь они тоже они копали окопы.Даже когда Асериканцы смотрели по телевизору наш парад,то они смотрели как фильм ужасов,ведь наша техника достигла огромных успехов.Т-34 великий танк Советского Союза,даже сейчас спустя 70 лет на этом танке можно спокойно управлять! Я очень горжусь своей Страной и я благадарен тем кто воевал за нас,ведь еслиб не они,то нас бы небыло сейчас!
Фотография. Как много она может рассказать нам!.. Листая страницы семейного альбома, я заново переживаю те события, что запечатлены на фото. «Красиво как! Это мы всей семьёй в сосновом бору - воздух там чистый-чистый, прозрачный какой-то! А это я, совсем маленькая, с забавными кудряшками, в смешных шортиках и с разноцветными шарами в руках. Свадебные цветные фотографии папы и мамы – серьёзные оба, торжественные, с цветами. Мама мне недавно рассказывала, что её букет невесты, когда она его кидала, в руки к двенадцатилетнему мальчишке попал, так все смеялись!.. Фотографии с похода – с друзьями на Маяк ходили, так здорово было!.. А вот в Ростове этим летом у дедушки Толи. Ой, а это что за снимок?» Из альбома выпала небольшая чёрно-белая фотокарточка, пожелтевшая от времени…- Ба, баба? Смотри, что я нашла.Бабушка сидела у стола на кухне и лепила пельмени к обеду. Я аккуратно положила фотографию на стол.- Смотри, дети незнакомые какие-то, кто это?- Этой фотокарточке больше шестидесяти лет, - ответила она.– Девочка – это я, мне тогда 9 лет было. А это мой младший брат Толя, здесь ему около семи.Я всмотрелась в маленькую девочку. Худенькая, длинная коса через плечо. И как заботливо обнимает младшего брата своей тоненькой рукой. Неужели это моя баба Тома? И тут бабушка тихим низким голосом начала свой рассказ:- 1943 год… За окошком мороз, ветер резво подбрасывает снежинки. Сижу я у окошка, а в мыслях: «Где ты, папа? Почему тебя нет?» Моего отца, Якова Константиновича, призвали на фронт в первые же дни войны. Я его почти и не запомнила, помню только, как он со мной играл – на плечах возил, куколку деревянную выточил… Следом за отцом ушли на фронт и двое его младших братьев. Мне было четыре годика, брату – ещё меньше. Он ползал по холодному некрашеному полу, игрушек у нас не было, играли кружками, ложками, прочей домашней утварью. Мама много работала, ей нужно было хоть как-то прокормить нас. Ещё своей сестре и её детям, которые жили ещё хуже: ели траву и опухали от голода. Помню нашу деревню, всю изрытую канавами, – туда мы прятались, когда были бомбёжки… Вой самолётов, рёв моторов - до сих пор помню это!.. После одной из бомбёжек я стала заикаться, много плакала.Когда деревню захватили фашисты, моего дедушку Константина обязали работать на них. Он был председателем колхоза. Не вызывая у врага подозрения, Константин односельчанам, пленным и раненым, по ночам возил еду партизанам. Когда война закончилась, «предателей Родины» призвали к ответу, и дедушка попал под «расстрельную статью».- Расстрелять предателя, - холодно приказал человек в форме. Но за деда заступилось всё село, и его отпустили!Бабушкины глаза то наполнялись слезами, то, наоборот, блестели озорно и молодо. Она замолчала, задумалась о чём-то… «Баба, баба моя родная, какое горе испытали вы все!»- А твой отец, его братья? Они вернулись? Мама твоя выжила? – тихонько прервала я молчание.- Отец мой так и не вернулся. Нам пришло письмо, что он пропал без вести. Как кричала мама, когда узнала об этом, как плакали мы с Толей, не понимая, почему она бьётся головой об пол! Братья отца вернулись оба – инвалидами. Дядя Коля – без ноги. Была перестрелка, он и его двое сослуживцев поползли к избушке, где засели фашисты. Взрыв! Дядю Колю ранило в ногу, а его товарищей разорвало прямо у него на глазах. Спустя много лет я спросила у него: «Не страшно было идти в бой?» Он ответил: «Знаешь, Тома, когда кричат: «Вперёд! За Родину!», страх притупляется, такая ненависть к фашистам появляется. Самое страшное, когда гибнут твои друзья, страшно хоронить их в братских могилах. Огромная яма в два – три метра глубиной, размером с избу – это могила. Первых кладут лицом к земле, следующих – в промежутках между первым и вторым, третьим и четвёртым, голова к голове… И так тел до пятисот, а то и до тысячи закапывали…»А дядя Федя до Берлина дошёл, был ранен в позвоночник, долго лечился, переехал в Москву, нам с Толей и деньгами, и посылками. В 11 лет я осталась сиротой – мама умерла от туберкулёза. И после войны она много работала, поднимая нас с братом. Тебя, внучка моя, в честь прабабушки Аней назвали.- Сколько же вам всем пришлось пережить, баба, - сказала я, обняв бабушку.Бережно взяв старую фотографию, я тихонько вышла из комнаты.Какую страшную цену заплатило человечество за мою жизнь, за жизнь моих родителей, за жизнь моих будущих детей! Сколько крови было пролито, сколько жизней унесено войной! Дай бог, чтобы мы знали о войне только из учебников истории.Я понимаю, как это важно – любить! Любить цветущий одуванчик за окном, бабочку, пролетевшую мимо, любить жизнь, любить друг друга. Ведь любовь – самое сильное оружие, оружие против войны!…Расправив уголки фотографии, я осторожно кладу её назад в альбом. Как всё-таки много может рассказать старое фото из семейного альбома!..
