Сизложением! не менее 250 слов! байкал, казалось бы, должен подавлять человека своим величием и размерами — в нём всё крупно, всё широко, привольно и загадочно — он же, напротив, возвышает его. редкое чувство приподнятости и одухотворённости испытываешь на байкале, словно в виду вечности и совершенства и тебя коснулась тайная печать этих волшебных понятий, и тебя обдало близким дыханием всесильного присутствия, и в тебя вошла доля магического секрета всего сущего. ты уже тем, кажется, отмечен и выделен, что стоишь на этом берегу, дышишь этим,воздухом и пьёшь эту воду. нигде больше не будет у тебя ощущения столь полной и столь желанной слитности с природой и проникновения в неё: тебя одурманит этим воздухом, закружит и унесёт над этой водой так скоро, что ты не успеешь и опомниться; ты побываешь в таких заповедных угодьях, которые и не снились нам; и вернёшься ты с удесятерённой надеждой: там, впереди, обетованная а очищающее, а вдохновляющее, а взбадривающее и душу нашу, и помыслы действие ни учесть, ни пометить его нельзя, его опять-таки можно только почувствовать в себе, но с нас достаточно и того, что он существует. природа сама по себе всегда нравственна, безнравственной её может сделать лишь человек. и как знать, не она, не природа ли, и удерживает в немалой степени нас в тех более или менее разумных пока ещё рамках, которыми определяется наше моральное состояние, не ею ли крепится наше благоразумие и благодеяние? ! это она с мольбой, надеждой и предостережением денно и нощно глядит в наши глаза душами умерших и неродившихся, тех, кто был до нас и будет после нас. и разве все мы не слышим этот зов? когда-то эвенк на берегу байкала, перед тем как срубить для надобности берёзку, долго каялся и просил прощения у берёзки за то, что вынужден её погубить. теперь мы стали иными. и всё-таки не оттого ли в состоянии мы удержать занесённую уже не над берёзкой, как двести и триста лет назад, а над самим батюшкой байкалом равнодушную руку, что возвращаем ему сторицей вложенное в нас природой, в том числе и им? ! за добро добром, за милость милостью — по извечному кругу нравственного байкал создан, как венец и тайна природы, не для производственных потребностей, а для того, чтобы мы могли пить из него вволю воду, главное и бесценное его богатство, любоваться его державной красотой и дышать его заповедным воздухом. он никогда не отказывался человеку, но только в той мере, чтобы вода оставалась чистой, красота непогубленной, воздух неза- сорённым, а жизнь в нём и вокруг него — неиспорченной. это прежде всего необходимо нам. байкал, он давно уже стал символом наших отношений с природой, и оттого, быть или не быть в чистоте и сохранности байкалу, зависит ныне слишком многое.
